Тайна Лоринг-Чейза - [96]

Бен Баукер, не обращая внимания ни на изумленного форейтора, ни на фыркающих лошадей и ни на что другое, схватил ее молящие руки, тоже опустился прямо в пыль на колени и медленно, будто не веря, что все это не сон, раскрыл объятия.

– Нэн! – пробормотал он. – Моя маленькая Нэн… Как же долго я этого ждал!

Глава XLV,

в которой ее светлость рассуждает о методах мистера Шрига

– Дэвид Холм! – Герцогиня властно поманила недавно назначенного управляющего пальцем. – Подойдите и сядьте рядом!

Дело происходило перед «Вздыбившимся конем», где, к немалому смущению одетых в холщовые блузы завсегдатаев, заняла наблюдательный пост грозная дама. Крохотные ее ножки едва доставали до земли, но тем не менее ей удалось вселить в сердца вполне обоснованный трепет.

– Вы заставляете себя ждать, Дэвид Холм, – попеняла она. – Может быть, вы не справляетесь с обязанностями?

Дэвид выжидательно поклонился.

– Антиклея была с вами?

Дэвид поклонился еще почтительнее.

– Гм! – изрекла герцогиня. – Это многое объясняет. Чем скорее я заберу ее в Лондон, тем лучше! Не смотрите на меня так свирепо, мистер Пик, и не выпячивайте челюсть. Сядьте, сэр.

Дэвид подчинился, но спину держал слишком прямо и напряженно.

– Полагаю, вы знакомы с небезызвестным Шригом?

– Он мой друг, мэм.

– Этот полицейский с Боу-стрит? – Ее светлость дернула плечом и произвела носом звук, который, не будь она столь благородной дамой, можно было бы принять за фырканье. – Нет, в самом деле?

– Самый настоящий, мэм, ибо он стал им, когда я был в беде!

– Ладно, допустим, сэр. Тогда, быть может, хотя бы вы сможете мне объяснить, чего он добивается, преследуя бедную Белинду?

– Он преследует миссис Белинду, мэм?

– Ну, пожалуй, это несколько сильно сказано… однако он постоянно попадается ей на пути поздними вечерами, когда она уходит по своим делам. Вы ведь знаете, она всегда готова утешить какую-нибудь страждущую душу… Люди видели, как этот человек нес ее корзину – факт сам по себе замечательный!

– Поразительно! – сказал Дэвид.

– Ни в малейшей степени, сэр! Он себе на уме и, конечно, преследует какую-то цель. Вопрос: какую?

– Бог знает, мэм.

– Несомненно, сэр. А вы?

– Нет, сударыня.

– Хотя бы предположительно? Ничего не приходит в голову?

– Ничего, мэм.

– Хм! Вероятно, вы туповаты, молодой человек! Вчера я зашла в церковь – Белинда в ней часто бывает – и, естественно, обнаружила ее там… Как зачарованно она слушала этого прохвоста! Он описывал птичьи повадки.

– Птичьи повадки? – удивился Дэвид.

– Рассказывал бедной доверчивой женщине о певчем снегире, которого якобы держал дома в плетеной клетке и обучил насвистывать «Салли с нашей улицы», – снегиря, конечно, а не Белинду. Он действительно такой любитель птиц?

– Не знаю, мэм… А чего ради он…

– Элементарно, сэр. Несчастная Белинда помешана на птицах и прочих нежных созданиях, таких же беззащитных, как она сама.

– Почему вы называете ее несчастной, мэм?

– Потому что женщины рождены, чтобы страдать… Только, по-моему, Белинде судьба предопределила страдать больше, чем выпадает на долю остальных. Она слишком добрая, чересчур робкая, излишне доверчивая. Таким приходится несладко в нашем жестоком, циничном мире, и она вынесла соответственно, бедняжка. Я лишь недавно узнала ее по-настоящему… А узнать ее – значит полюбить.

– Действительно, мэм…

– Не перебивайте, сэр! Теперь что касается вашего дружка Шрига. Он возбуждает мое любопытство! Вот вы считаете себя его другом – а что вы о нем знаете?

– Он верен дружбе и долгу.

– Уф-ф! А еще?

Дэвид покачал головой.

– Больше ничего, мадам.

– Тогда вы еще и очень ненаблюдательный молодой человек, мистер Утес! Так знайте: во-первых, сей полицейский кому хочешь пустит пыль в глаза и покажется тем, кем он не является, а является он совсем не тем, кем кажется… Надеюсь, я понятно выразилась?

– Д… да, – с долей сомнения подтвердил Дэвид.

– Во-вторых, он прибыл сюда расследовать м-м… известное происшествие, продолжает им заниматься, причем явно без толку, что ничуть не убавляет его спеси и страшно действует всем на нервы. Юстас Молверер так извел себя, что превратился в ходячий скелет, обтянутый кожей! Этот ваш друг, о котором вы, похоже, ничего не знаете, вездесущ – он то здесь, то там, то опять его нет, и всегда в тот момент, когда этого меньше всего ожидаешь! Прошлой ночью, например, незадолго до двенадцати, я спустилась в библиотеку за «Временами года» Томсона – я всегда читаю «Времена года», когда не удается заснуть, они успокаивают – и, когда спускалась по лестнице, кого, как вы думаете, я встретила? Кто поднимался по лестнице, бесшумный, как тень?

– О Господи!.. Но, мэм, мы ведь с ним оба отправились спать, разошлись по комнатам. Я слышал, как закрылась дверь его спальни и щелкнул замок…

– Ну еще бы! А когда вы спокойно почивали, он вышел и был таков, а потом явился мне полночной тенью в Лоринг-Чейзе. Будь я более робкого десятка, я завизжала бы и непременно хлопнулась в обморок, но поскольку я – это я, то я уселась на ступеньку и потребовала объяснений. Он поведал мне, что нет на свете такого окна, которое не сумел бы открыть хороший взломщик или полицейский, знающий свое дело… И просветил о множестве других прелюбопытных вещей. Найдя его занятным и обнаружив, что на лестнице сквозит, я пригласила его в гостиную и угостила шерри с бисквитами… Среди прочего он сообщил мне, что надеется сегодня ночью покончить с призраком и раскрыть тайну Лоринг-Чейза.