Тайна Лоринг-Чейза - [94]

– Что это значит? – спросила она с вызовом. – Как вы смеете останавливать меня?

– Я желаю, чтобы вы вернулись со мной. Меня ждут друзья, – ответил он с заметным акцентом.

– А я не желаю!

– Я обещал, что не заставлю их долго ждать… – продолжал он более спокойно.

– Отпустите мою лошадь! Прочь с дороги!

– Нет, мэм!

Антиклея угрожающе замахнулась хлыстом, а Дэвид вдруг рассмеялся, неожиданно наклонился и, притянув ее к себе, поцеловал. Правда, лошади нервничали, поцелуй получился несколько смазанным и угодил Антиклее в розовое ушко. Но Дэвид не отступил – второй попал в щеку, зато уж третий пришелся как раз в ее надутые губки.

Она же, совсем не сопротивляясь, безропотно позволила ему добиться поставленной цели. Естественно, ее оправдывало сознание бесполезности сопротивления и даже опасности борьбы верхом на пугливых животных…

Как бы то ни было, Антиклея стоически терпела объятия Дэвида, а потом он почувствовал, что ее губы отвечают. Начав задыхаться, она что-то жалобно промычала и рукой, все еще сжимавшей бесполезный хлыст, не то оттолкнула, не то приласкала самоуверенного обольстителя.

Дэвид отпустил ее, она подобрала брошенные поводья и поехала молча. Глядя на голову своего прядавшего ушами коня, на пыльную дорогу, на зеленые кусты изгороди – в общем, на что угодно, только не на Дэвида.

– Вы очень… внезапны! – высказалась она наконец.

– Это потому, что вы прекрасны, – ответил он. – Я не способен противостоять искушению, когда вижу эти глаза.

Антиклея счастливо рассмеялась, и, покосившись на Дэвида, покраснела, увидев, с каким обожанием он на нее смотрит.

– Где ты оставил своих друзей? – смущенно спросила она.

– О небо, совсем о них забыл! – воскликнул он.

– Кажется, кое-кто склонен раздавать опрометчивые обещания…

– Ох, каюсь! Так ты вернешься со мной, Антиклея?

– Конечно! – улыбнулась она.

Через минуту они уже скакали в обратную сторону. По дороге Дэвид в двух словах рассказал историю Бена Баукера. Антиклея отнеслась к ней с сочувствием. А когда, пустив лошадь шагом, Дэвид прочел ей письмо Бена, у нее на глазах появились слезы. Он хотел было снова утешить ее поцелуями, но Антиклея подняла руку, показывая вперед. Мистер Пибоди, заждавшись Дэвида, не выдержал, поехал вдогонку и теперь трусил навстречу.

Дэвид честь по чести представил его своей спутнице, эскулап учтиво, с тем непринужденным достоинством, которое дается лишь благородным рождением и воспитанием, поклонился. Дальше поехали вместе. Узнав, что Антиклея еще не слышала историю спасения его дочери, Пибоди разразился панегириком в адрес Дэвида и, живописуя стычку с незадачливым похитителем, особенно красочно изобразил завершающий накал страстей.

– Жаль только, сам я при этом не присутствовал, – заключил он, – а не то всыпал бы от себя гнусному негодяю!

Показалось ответвление дороги, где за поворотом ждала карета. Салли коротала время, собирая цветы у обочины, а форейтор на козлах зевал, жуя травинку.

– Мадам, вот моя Сольвейшн, – сказал мистер Пибоди. – Салли, позволь представить тебе мисс Антиклею Лоринг.

– Нет! – гордо вскинув голову, возразила та. – Слава Богу, никакая я не Лоринг… Мне говорили, что моя мать носила фамилию Бентом.

Салли подняла глаза. Если бы не грусть и участие в обращенном к ней взгляде, красивая дама с гордой осанкой показалась бы ей надменной. Неброское очарование Салли произвело на Антиклею самое благоприятное впечатление. Она сразу прониклась к девушке симпатией, тем более усилившейся благодаря интуитивно прочитанному ответному дружелюбию в ее глазах. Еще в них мелькнуло понимание, когда Салли бросила мгновенный взгляд на Дэвида. Потом Салли улыбнулась и ступила вперед, а Антиклея соскочила с лошади и, шагнув навстречу, взяла ее за обе руки.

– Пойдемте, – сказал мистер Пибоди, спешиваясь. – Они сейчас и не заметят нашего отсутствия. Оставим лошадей форейтору.

Дэвид решил, что он хочет сообщить ему нечто важное, и двинулся за ним дальше по дорожке. Вдруг Пибоди остановился, протянул руку и заговорщически прошептал:

– «Гавань»!

Сначала Дэвид не увидел ничего за высокой изгородью с зеленой калиткой. Подойдя ближе, он разглядел сквозь листву и ветви укромно примостившийся посреди небольшого палисадника, но не такой уж маленький дом.

Безусловно, это был самый опрятный, самый уютный из домов в округе. Он нарядно блестел новой краской и побелкой, из трубы на остроугольной крыше вился дымок, решетчатые окна сверкали чистотой.

– Как он, на ваш взгляд? – возбужденно потирая руки, поинтересовался Пибоди. – Понравится ей или нет? Ладно, вон она сама идет, сейчас узнаем.

Подошли Салли с Антиклеей, поглощенные беседой. Увидев дом, Салли застыла на месте и повернулась к ним, расстроенная.

– Ой, отец! – воскликнула она. – Сэр, это тот милый старый домик, о котором мы часто мечтали!.. Смотри, отец, его отремонтировали и покрасили – должно быть, кто-то уже купил его!

– Да его купили, любовь моя. Он тебе нравится?

– Ты же знаешь, – вздохнула она. – Но… раз он только что куплен… то новый владелец… – Мистер Пибоди хихикнул. – Отец?! – Она изумленно заморгала. – Ты… ты хочешь сказать…