Тайна лорда Листердейла - [57]

— Жениться из-за денег? Я никогда бы не подумал о тебе ничего подобного.

— И был бы совершенно прав. Я бы никогда не решился сделать ей предложение, если бы она сама, по счастью, не сделала его мне. Правда, она потом отказалась, но я заставил ее изменить свое решение. И знаешь ли ты, дядюшка, как я это сделал? Истратив всего два пенса, я сумел удержать «золотой мяч удачи».

— Всего два пенса? — спросил мистер Лидбеттер, заинтересовавшись финансовой стороной дела.

— Потому что банан стоит два пенса. Кто бы мог подумать, что банан… Кстати, где получают свидетельства о браке, дядюшка? В Ламбет-Паласе? Или в «Докторе Коммонсе»?

Изумруд раджи

Джеймс Бонд еще раз попытался серьезно взяться за желтую брошюру, которую держал в руках. На ее обложке красовалось простое, но очень привлекательное название: «Вы хотите, чтобы ваше жалованье повысилось на 300 фунтов стерлингов в год?» Брошюра стоила 1 шиллинг. Джеймс как раз прочитал вторую страницу, где ему давали совет, что для этого он должен смотреть начальству в глаза, быть энергичным, создавать видимость своей кипучей деятельности. И теперь он добрался до очень тонких понятий. «Бывают моменты, когда необходима искренность, но иногда надо быть осторожным, — сообщала ему желтая брошюра. — Сильный человек никогда не станет открывать все свои карты». Джеймс отложил брошюру, поднял голову и бросил взгляд на голубую поверхность океана. У него появилось подозрение, что его-то никак не назовешь сильным человеком. Сильный человек всегда хозяин ситуации и никогда не жертва ее. Уже шестидесятый раз за это утро он вспоминал все свои обиды.

Это был его отпуск. Его отпуск? Джеймс саркастически хмыкнул. Кто надоумил его приехать на этот модный морской курорт в Кимптон-он-Си? Грейс. Кто заставил его тратить денег больше, чем он мог себе позволить? Грейс. И он пошел у нее на поводу. Она притащила его сюда, и каков результат? Когда он остановился в мрачных меблированных комнатах примерно в полутора милях от моря, Грейс, которая тоже могла, как и он, остановиться в меблированных комнатах (конечно, не в одних с ним, правила приличия круга, в котором вращался Джеймс, были очень строгими), так вот, Грейс бесцеремонно его бросила и остановилась не больше не меньше, как в гостинице «Эспланада» прямо на берегу моря.

И, кажется, у нее тут были друзья. Друзья! Джеймс опять горько улыбнулся. Он вспомнил все свое безрезультатное трехлетнее ухаживание за Грейс. Она была милой девушкой, когда он впервые увидел ее. Это было еще до того, как она добилась успеха в салоне дамских шляпок Бартлес на Хайстрит. Джеймс имел в то время на нее виды, но теперь — увы! — она была ему не пара. Грейс была девушкой, которые «делают хорошие деньги». И это сделало ее высокомерной. Да, именно высокомерной. Тут он вспомнил один отрывок из стихотворения. Там было что-то вроде: «благодарить небеса за любовь»[29]. Но в Грейс не было заметно ничего похожего на это. После хорошего завтрака в гостинице «Эспланада» она совсем забывала о любви. Было похоже, что она всерьез принимает знаки внимания со стороны законченного идиота, по имени Клод Сопворс, который к тому же, по мнению Джеймса, был совершенно аморальным типом.

Джеймс испытывал адские мучения и хмуро смотрел за горизонт. Кимптон-он-Си… Что заставило его приехать сюда? Это был очень дорогой, модный, шикарный курорт, в его владении находилось два больших отеля, и вокруг него на несколько миль тянулись живописные бунгало, принадлежащие модным актрисам, богатым евреям и тем представителям английской аристократии, которые женились на деньгах. Арендная плата за самый маленький домик составляла 25 гиней в неделю. Но пугало то, что, возможно, арендная плата за большие дома была еще выше. Прямо за спиной Джеймса был один из таких домов. Он принадлежал знаменитому спортсмену лорду Эдварду Кэмпиону, и сейчас дом был полон гостей, среди которых был даже раджа Марапутны, о богатстве которого ходили настоящие легенды. Джеймс читал о нем сегодня утром в местной газете, где говорилось о размерах его индийских владений, его дворцах, его изумительной коллекции драгоценных камней. Специально отмечался один знаменитый изумруд, о котором газеты с восхищением писали, что он размером с голубиное яйцо. Выросший в городе Джеймс имел очень смутные представления о размерах голубиных яиц, но статья произвела на него глубокое впечатление.

— Если бы у меня был такой изумруд, — сказал Джеймс, снова нахмурившись, — я бы показал тогда Грейс!

Непонятно было, что он имел в виду, но от того, что Джеймс сказал это вслух, он почувствовал себя лучше. Чей-то веселый голос окликнул его, он резко обернулся и увидел Грейс. С ней были Клара Сопворс, Алиса Сопворс, Дороти Сопворс и — увы! — Клод Сопворс. Девушки держались за руки и хихикали.

— Да ты прямо как иностранец, — шутя воскликнула Грейс.

— Ну, — сказал Джеймс.

Он чувствовал, что мог бы подыскать и более остроумный ответ. Вы не сможете произвести впечатление энергичного человека, если будете все время повторять слово «ну». С нескрываемой ненавистью он посмотрел на Клода Сопворса. Клод Сопворс в своем великолепном костюме напоминал опереточного героя. Джеймс с нетерпением ждал момента, когда же наконец веселый пес, резвящийся на пляже, обрызгает и посыплет песочком ослепительно белые фланелевые брюки Клода. Сам же он носил видавшие виды темно-серые брюки, которые он считал очень практичными.