Тайна Листердейла - [4]

– Лорд ведь еще не стар? – спросила миссис Сент-Винсент, припоминая, что видела его фотографии в журнале: бородатый мужчина, похожий на бывалого моряка.

– По-моему, ему года пятьдесят три.

Миссис Сент-Винсент передала этот разговор сыну. Но молодого человека было трудно переубедить.

– Это выглядит все более подозрительно, – решительно заявил он. – Кто такой полковник Кэрфакс? Он, несомненно, наследует титул, если с лордом Листердейлом что-нибудь случится. А письмо из Африки наверняка фальшивое. Через три года лорда признают наконец умершим, и этот Кэрфакс присвоит его титул, а пока что распоряжается его добром. Все это очень подозрительно!

Руперт по достоинству оценил дом и все связанные с ним выгоды. Однако в свободное время он простукивал панели и измерял их, ища потайную комнату, и его интерес к тайне Листердейла возрастал с каждым днем. Из-за этого сын миссис Сент-Винсент растерял почти весь свой энтузиазм по отношению к дочери табачного торговца: атмосфера дома явно действовала на него благотворно.

Барбаре переезд на Чевиэт-Плейс тоже принес громадное удовлетворение. Джим Мастертон, посетив новое жилище Сент-Винсентов, стал тут частым гостем. Он отлично ладил с миссис Сент-Винсент и как-то раз просто ошеломил Барбару, сказав:

– Вы знаете, этот дом – идеальное обрамление для вашей матери.

– Для моей матери? – воскликнула удивленная Барбара.

– Да. Он прямо-таки создан для нее! И она ему исключительно подходит. К тому же в этом доме есть что-то странное, таинственное. Можно подумать, что тут водятся привидения.

– О, ради бога, только не скажите этого при Руперте! Он уверен, что ужасный полковник Кэрфакс убил лорда Листердейла и спрятал его труп под одну из панелей!

Мастертон рассмеялся:

– Восхищаюсь детективным талантом Руперта! Нет, не думаю, чтобы это было так. Но в атмосфере явно витает что-то таинственное.

Они жили на Чевиэт-Плейс уже три месяца, когда однажды Барбара вошла к матери, сияя улыбкой:

– Джим и я... обручились, мама! Вчера вечером. Ох, это просто волшебная сказка!

– Дорогая моя, я так рада!

Мать и дочь бросились в объятия друг к другу.

– Знаешь, между прочим, Джим влюблен в тебя почти так же, как в меня, – лукаво улыбаясь, сказала Барбара.

Миссис Сент-Винсент восхитительно покраснела.

– Нет, правда, – настаивала дочь. – Ты, может, и не знаешь, но ты гораздо более достойна жить здесь, чем я. Мы с Рупертом, как бы это сказать... не вписываемся в интерьер этого дома, тогда как ты будто создана для него.

– Не говори глупостей, милая.

– Это вовсе не глупости. Здесь царит аромат зачарованного замка. Ты – принцесса, а Квентин... твой добрый гений!

Миссис Сент-Винсент рассмеялась и не могла не согласиться с этим утверждением.

Руперт выслушал известие об обручении сестры спокойно.

– Я так и думал, – только пробормотал он.

Он обедал в этот день вдвоем с матерью. Барбара отлучилась куда-то с Джимом. Квентин поставил перед Рупертом вино и бесшумно удалился.

– Занятный тип! – Руперт кивнул на закрывшуюся дверь. – В нем есть что-то странное, что-то...

– Подозрительное? – подсказала, улыбаясь, миссис Сент-Винсент.

– Откуда ты знаешь, мама, что я хотел сказать? – удивился молодой человек.

– Ты постоянно употребляешь это слово. Все у тебя подозрительное. Ты, без сомнения, подозреваешь Квентина в том, что это он убил лорда Листердейла и спрятал его тело под одну из панелей.

– За панель, – поправил Руперт. – Ты любишь преувеличивать, мама. Все не так. Я провел что-то вроде расследования, когда Квентин ездил однажды в Кинг-Чевиэт.

Миссис Сент-Винсент улыбнулась, встала из-за стола и молча пошла в гостиную. Руперт явно образумился в последнее время, казалось ей.

Однако она не переставала удивляться поспешному отъезду лорда Листердейла и нередко размышляла об этом, как, скажем, сейчас, когда в гостиную вернулся Квентин и принес кофе.

– Вы давно служите у лорда Листердейла, Квентин? – спросила она без всякого вступления.

– Да, мадам, с тех пор, как мне минул двадцать один год; я начинал в доме третьим лакеем.

– Значит, вы хорошо знаете своего господина. Что он за человек?

Дворецкий слегка подвинул поднос, чтобы она могла взять сахар.

– Лорд Листердейл всегда был страшным эгоистом, мадам. Он ни с кем никогда не считался. – Дворецкий взял поднос и вышел.

Миссис Сент-Винсент нахмурилась, держа чашку в руке. Квентин сказал «был» – в прошедшем времени, а не в настоящем. Уж не думает ли он... Она вздрогнула и поймала себя на мысли, что становится такой же смешной, как Руперт! Но тем не менее беспокойство ее не проходило.

Счастье и будущее Барбары теперь были обеспечены, и миссис Сент-Винсент могла сколько угодно предаваться собственным размышлениям, однако все время невольно возвращалась к одному: тайне Листердейла. Что произошло на самом деле? Что об этом знал Квентин? «Лорд Листердейл всегда был страшным эгоистом. Ни с кем не считался». Он говорил, словно судья, решительно, бесстрастно.

Не был ли сам Квентин замешан в исчезновении лорда Листердейла? Не принимал ли активного участия в этой загадочной трагедии? То единственное письмо из Африки позволяло строить любые предположения.