Тайна леса Рамбуйе - [7]

Жан-Поль принес запорошенную серой пылью, облепленную паутиной бутылку старого бургундского. Ввинтив штопор, осторожно извлек пробку, стараясь не колыхнуть отстоявшийся годами осадок. На обратном конце длинной, как ружейный патрон, пробки изморозью поблескивали белые кристаллики. Жан-Поль понюхал пробку и остался доволен.

— Славное вино. Итак, если вино открыто, то его надо пить!

Красное бургундское было с рыжеватым оттенком, с негромким ароматом и теплым вкусом настоянного на солнце винограда. Клод сделал большой глоток, поставил стакан и сразу же заговорил, рассказав не перебивавшему его Жан-Полю все, что приключилось за вчерашний день.

Они сидели друг против друга за деревянным столом в просторной кухне с открытыми в яблоневый сад окнами. И по мере того, как Клод выговаривался, пересказывал в подробностях происшествие, он чувствовал, как ему делается спокойнее, как спадает нервное напряжение, уходит усталость бессонных суток.

Жан-Поль Моран слушал молча, казалось, безучастно, ни разу ни о чем не переспросив. С венчиком белых волос, с задумчивым, спокойным выражением лица он был похож на портреты Виктора Гюго последних лет жизни.

Когда племянник закончил свою одиссею, Жан-Поль произнес ровным голосом:

— Прежде всего надо знать, кто он, человек в полосатом костюме, труп которого подбросили на дорогу, очевидно, сами же полицейские, задержавшие тебя.

— Но с какой стати!

Жан-Поль поднял руку ладонью вперед, сказал этим — стоп, помолчи.

— Надо знать, кто он, в полосатом костюме. И только после этого из мозаики событий мы сможем составить верную картину происшествия, вернее — преступления. Кажется, я в первый раз сожалею, что у меня нет радиоприемника. Ну, что же, подождем вечерних газет.

Они вышли в сильно запущенный сад. Но и в саду, как в замке, где были обжиты лишь две комнаты, аккуратным островком выделялся ухоженный клочок земли, на котором Жан-Поль выращивал спаржу и вьющуюся клубнику. Яблонями он не занимался вовсе, и они дичали, давали плоды мелкие и невкусные, но цвели буйно.

Гордостью отставного сыщика был розарий напротив кухонных окон. Здесь он разводил королевские розы — каждый цветок на метровой спице стебля, бутон — с куриное яйцо.

Жан-Поль увлеченно объяснял особенности сортов, рассказывал, как и где надо безжалостно срезать лишние побеги, чтобы дать сильно и ярко выцвести одному.

— Тут нужны и опыт, и интуиция. Посуди сам, из десятка облепивших ствол молодых веток надобно найти и оставить ту, которая вытянется в самую прямую стрелу с самым красивым бутоном! А все остальное смело состригать.

Дядя обнял племянника за плечи и повел по давно не хоженой заросшей тропинке. Высокий седой старик и рослый молодой человек мирно прогуливались среди зеленых и розовых красок майского сада. Говорили они о вещах незначительных — о цветах, о погоде, но думали о другом.

— Да, мой дорогой Клод, жизнь — это тебе не куст розы. Но поступать с ней, с жизнью, следует так же, как с кустом, — выбрав главное, отбрасывать, отсекать незначительное. Ты, собственно говоря, так и делаешь, и это мне всегда нравилось в тебе. Выбрал главное, захватившее тебя дело, и идешь к нему, отбросив целый сонм соблазнов, которые в конечном счете оказались бы пустоцветами. И ты преуспевал, ты шел и идешь правильной дорогой. Это не громкие слова. Это, изволь, мое мнение. И я горжусь тобой, видя в твоих будущих успехах, а они несомненны, как бы продолжение меня самого. Возможно, покажется сентиментальным, но я не раз думал: «Вот она, моя новая жизнь, в этом юноше, который, как и я, будет юристом». Не твоя вина, Клод, в том, что стряслось вчера. Ты здесь ни при чем. Похоже, что волей случая ты оказался втянутым, подозреваю, в очень скверную историю. Предполагаю, но это мы все проверим, что отведенная тебе роль — заслонить, скрыть тех, кто совершил коварное убийство. Роль козла отпущения, громоотвода — называй как хочешь. Ясно одно — убит человек не простой. И не из гангстерского мира — с такими расправляются без мизансцен. Убийство, видимо, политическое. Убрали человека, который кому-то мешал. Кому-то очень важному. В таких делах несчастный случай, как ни тривиально, — самый подходящий исход. Чтобы без скандала и лишнего шума. Очевидно, такой «несчастный случай» и был инсценирован в лесу Рамбуйе. Жертвой должен был стать тот, кто первый затормозит возле трупа. Этой жертвой оказался ты. А мог быть кто угодно. Но ты их устраивал весьма: парень молодой — значит, неопытный, парусиновые брюки, подержанная машина — значит, не из состоятельной семьи…

— Постой, дядя Жан-Поль, а если бы я был не один?

— Тогда тебя моментально отправили бы восвояси.

Скомандовали бы: «Молодые люди, не задерживайтесь, проезжайте, мы ведем разбирательство дорожного происшествия». Ведь эти двое полицейских наверняка сидели поодаль в засаде и высматривали того, кто им подходил на роль «преступника». Далее. У тебя не было с собой документов — тоже плюс для них. Ты показался им некоей сомнительной личностью, беспаспортным бродягой. Совсем хорошо! К тому же и машина, как выяснилось, не твоя. Прекрасно! Ты буквально находка для них, как нельзя лучше вписался в их спектакль.