Тайна лабиринта - [31]
Кроме статей Кобер отправила Сундваллу много посылок. В одной был “кофе в зернах и немного растворимого «Нескафе». Последний не особенно хорош, зато хранится дольше. Однако банку нужно держать закрытой, иначе он впитает влагу из воздуха и станет твердым, как камень”. В другой раз она отправила апельсин, покрыв его для сохранности воском. В третью посылку она положила “Нескафе”, сахар, апельсины и ромовые конфеты и написала на более привычном для Сундвалла немецком языке:
Höffentlich sind Sie nicht Teetotaler (kennen Sie das Wort?)[6]
Благодарный Сундвалл, поглощая один из ее даров, сфотографировался и отправил ей снимок. Она ответила почти кокетливо: “Мы с мамой решили, что на этой фотографии вы попиваете «Нескафе», и были рады, когда ваше письмо подтвердило эту догадку. Вы уверены, что, назвав свой возраст, не ошиблись лет на двадцать? Судя по снимку, вам не более пятидесяти”.
Несанкционированная публикация Сундваллом надписей в 30-х годах очень помогла Кобер, иначе у нее не было бы достаточно материала даже для предварительных выводов. А книга Сундвалла “Кноссцы в Пилосе”, которая содержала дополнительные надписи, оказалась невероятной удачей. Она вышла в Финляндии в 1940 году, но Кобер удалось раздобыть экземпляр лишь в 1947 году. Когда она наконец получила книгу, то “провела два очень счастливых дня… копируя надписи”.
Эта книга также сыграла роль в подготовке Кобер к поездке в Англию. Несколько недель копируя надписи Сундвалла, она тренировалась, как спортсмен готовится к Олимпиаде. “Я засекала время, – писала она Майрзу в феврале 1947 года. – Думаю, за двенадцать часов я могу скопировать 100–125 надписей”.
Удалось бы скопировать больше, если бы, как говорила сама Кобер, пальцы не коченели от холода: Майрз предупредил, что температура в помещениях по всей Великобритании была невыносимо низкой из-за нехватки топлива. “[Майрз] в каждом письме упоминает о «дикой холодрыге» и, по-видимому, ограничивается своей комнатой – не только из-за болезни, но и из-за недостатка топлива, – пишет она в феврале Джону Франклину Дэниелу. – Я чувствую вину при мысли, что могу работать здесь в уютном теплом доме. Я прекрасно помню, каково это – работать, когда температура не поднимается выше 55–60 °F [13–16 °C]”.
К 6 марта Кобер достигла состояния спокойной уверенности. “Что успею, то успею, – написала она в тот день Майрзу. – Пробираясь сквозь снег или дождь, 13 марта я окажусь в Оксфорде – и буду счастлива”.
7 марта, запасшись письменными принадлежностями и теплой одеждой, Кобер взошла на борт “Квин Элизабет”. В шестидневном путешествии она собиралась заняться древнеегипетским.
Алиса Кобер не взяла с собой гору публикаций о линейном письме Б, которая накопилась за полвека после раскопок Эванса. “Почти все, что написано о минойцах, бесполезно, – писала она Майрзу еще из Нью-Йорка. – А действительно полезное я знаю наизусть”. Кобер была слишком скромна, чтобы прибавить: самым важным вкладом была ее собственная – вторая из трех главных работ – статья, только что опубликованная в “Американском археологическом журнале”. Годом публикации статьи значился 1946-й, но из-за послевоенных затруднений номер вышел из печати как раз перед поездкой Кобер в Англию. В статье “Склонение в линейном письме Б” она вернулась к аспектам, на которых остановилась в статье 1945 года.
Ранее Кобер показала, что минойцы говорили на флективном языке. Теперь речь шла о выводах из этого наблюдения, которые будут иметь огромное значение для дешифровки. Кобер продемонстрировала, что происходит, если флективный язык записывается с помощью слоговой письменности.
В этой драме участвовало три “действующих лица”. Первым была минойская основа слова, наподобие английской основы существительного “поцелуй”, kiss-. Вторым был суффикс, присоединяющийся к минойскому слову, -es в форме множественного числа английского существительного kisses. Третьим был знак линейного письма Б, который соединял основу и суффикс. Если бы английское слово было записано с помощью слогового письма, то первый знак, репрезентирующий слог -se-, использовался бы для записи последнего согласного основы (kiss) и первого гласного (-es) в слове kisses.
Когда слоговое письмо используется для записи флективного языка, между тремя “действующими лицами” устанавливаются особые отношения. Их, кажется, трудно разгадать, но даже если несколько звуковых значений известны, определить остальные довольно легко. В своей работе 1945 года Кобер проиллюстрировала это отношение на гипотетическом примере, используя латинский глагол facere, “делать”. Его корень fec- может комбинироваться с различными окончаниями:
Представим, что латынь записана с помощью слоговой письменности… (с отдельными знаками для пяти гласных и всеми остальными знаками, репрезентирующими согласные и комбинации гласных) и что мы не знаем ничего ни о языке, ни о письменности. Мы находим два очень похожих окончания: одно в слове fecit [“он сделал”], второе – в слове fecerunt [“они сделали”]. Мы не смогли бы сказать, что эти два слова связаны, потому что лишь первый знак (
В наши дни мало кто знает, что Конан Дойль, прославленный автор детективов о Шерлоке Холмсе, был еще и известным общественным деятелем, защитником несправедливо осужденных. Вмешательство Конан Дойля помогло смягчить приговор его другу, обвиненному в государственной измене, восстановить законность в громком деле англичанина индийского происхождения, ставшего жертвой ксенофобии, и, наконец, освободить Оскара Слейтера, признанного виновным в убийстве состоятельной дамы. Приговоренный к смертной казни, которую затем заменили пожизненной каторгой, Слейтер провел в заключении больше 18 лет, забытый почти всеми.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.