Тайна Кутузовского проспекта - [111]

Шрифт
Интервал

И полковник открыл дверь, но в ту же секунду из противоположной квартиры вывалило четверо парней, сшибли боевиков, бросились на него и, повалив, заломали руки под наручники, повторяя негромко:

— Тихо, Никодимов, только тихо, кричать не надо, никто не поможет…

… Когда Никодимова и боевиков затащили на кухню к обмершему Пшенкину — вся операция продолжалась менее минуты, — в квартиру вошел Костенко.

— Здравствуйте, — сказал он литератору. — Костенко — это я… Человека, который должен был вас убить, зовут иначе, он никакой не полковник, бандюга по фамилии Никодимов… Разговор его с вами мы слышали, он записан на пленку, какая-никакая, все же техника у нас есть… Сейчас сюда придут эксперты, рукопись и записочку изымут, вам действительно ничего не грозит, это Никодимов правду говорил, он Уголовный кодекс знает, готовился загодя. Я уезжаю, поэтому хочу поинтересоваться лишь одним…

— Я п-п-при нем отвечать не стану, — Пшенкин кивнул на Никодимова, лежавшего на полу лицом вниз, руки за спиной в наручниках, неподвижен.

— Почему? Он теперь на пятнадцать лет — в лучшем для него случае — загремит, так что не бойтесь, он более не опасен…

Пшенкин покачал головой:

— Не буду…

— В комнату можно вас пригласить?

— Удостоверение предъявите…

Костенко достал свою пенсионную книжку. Пшенкин долго елозил вытаращенными глазами по строчкам, потом покачал головой:

— Так вы ж отставник…

Костенко обернулся к одному из строиловских сыщиков:

— Покажи-ка ему свое удостоверение, сынок…

Только после этого Пшенкин вышел из кухни. Костенко присел на подоконник и, закурив искрошившуюся сигарету, жадно затянулся:

— Послушайте, ваш знакомец Эмиль Валерьевич наладился в бега… И это для вас опасно… Он узнает, что Никодимов взят и поэтому вы остались живы… Если хотите, чтобы мы помогли вам не погибнуть — а это вполне реально, — постарайтесь вспомнить: как, при каких обстоятельствах и через кого вы познакомились с «ветераном войны и героем-разведчиком»?

— А при чем здесь «ушел в бега» и как я с ним познакомился?

— При том, что нам его надо найти… Только вы знаете, что было в его подлинных записях и что он просил вас из них сделать. Вы можете, таким образом, претендовать на соавторство, а он заключил контракт на сто тысяч долларов… Ясно? Поэтому вы ему опасны… А нам, чтобы его взять — за другие дела, кстати, — нужно знать его знакомых, те места, где он бывал, машины, на которых ездил, любимые выражения, манеру есть и пить…

— Кто-то из наших литераторов нас познакомил… Кто — убейте, не припоминаю…

— Где?

— На Герцена, в кафе, что напротив ТАССа…

— Когда?

— Два года назад… Что-то около этого…

— Вы там с ним часто виделись?

— Раза три… Он больше любил дома встречаться…

— Здесь? Или у него?

— Здесь.

— У него бывали?

— Один раз.

— Когда?

— В день знакомства…

— Адрес?

— Где-то в переулочке… Дом старинный, красивый…

— Адрес? — повторил Костенко.

— Не помню… В центре…

— Он вас к себе привез, оттого что пьяным напились?

— Несколько…

— Когда отправил домой? Утром?

— Нет, той же ночью… Он мне всего пару часов дал отдохнуть… Потом договор заключили, он меня сразу в машину и посадил… А те, кто был в машине, меня куда-то в Мытищи отвезли, до утра поили, я и рухнул…

— Что за договор подписали?

— О сотрудничестве… Я уж и не помню…

— Если повозить вас по Москве, вспомните дом, где были?

— Не знаю…

— Какая у него квартира?

— Большая… Комнаты три, не меньше…

Или врет, подумал Костенко, или Сорокин возил его на явку… У него один большой зал, никаких там трех комнат нет…

— Из окон-то что было видно?

Пшенкин задумчиво переспросил:

— Из окон? Что-то было видно… Погодите, вроде бы Белорусский вокзал…

Костенко сразу же вспомнил Нинель Дмитриевну, двоюродную сестру Сорокина, спрыгнул с подоконника, рассеянно похлопал себя по карманам:

— Слушайте-ка, у вас сигаретки случаем нет? Тьфу, забыл, — он усмехнулся, — тот Костенко вам курить не рекомендовал… Едем со мной, будем искать дом возле Белорусского, это вам нужно больше, чем мне, едем!

… Точно, Сорокин будет уходить по железной дороге, понял Костенко. Он нас запутал своим авиабилетом. Ну, гадина, неужели свалил, а?!

Попросил ребят связаться с Комитетом, пусть подключают пограничные станции, бросился к машине. Пшенкин семенил за ним, неестественно часто крутя шеей, словно бы ему жал воротник рубашки…

… Костенко сидел закаменев, не спуская глаз с Пшенкина. Тот обалдело таращился на дома вокруг Белорусского вокзала, то и дело отвлекаясь — прислушивался к телефонным разговорам, что полковник вел из машины. Он чувствовал, как ему передается нервозность этого седого человека, хотя внешне тот был совершенно спокоен; вспомнить ничего не мог, все здания казались ему одинаковыми.

Костенко помог ему:

— Вы как туда добирались?

— На машине…

— Очень были пьяны?

— Сейчас это не наказывается…

— Чем он вас угощал?

— Коньяком.

— Сам пил?

— Очень мало… «Мадеру»…

— Закусывали?

— Да… Он мне шашлык взял, а сам икру ел… Сначала стюдень спросил, а как ответили, что нет, так порций пять икры заказал…

— Вам-то икорки предложил?

— Я ее не ем…

— Почему?

— Из-за сострадания к народу…

— А шашлык — можно? Без сострадания?

— Погодите, — Пшенкин прилип к окну, — а вот не этот ли?


Еще от автора Юлиан Семенов
Противостояние

Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.


Семнадцать мгновений весны

В романе заслуженного деятеля искусств, лауреата Государственной премии РСФСР Юлиана Семенова, разоблачаются попытки сговора нацистских главарей с наиболее агрессивной частью военно-промышленного комплекса США в период второй мировой войны. Роман построен на документальной основе. Главный герой романа – дзержинец-интернационалист М. М. Исаев (Штирлиц).


Отчаяние

После удачного завершения операции по разоблачению нацистских преступников, окопавшихся в Аргентине, Штирлиц возвращается в Москву. Однако на Родине его ждут не награды, а новые испытания. Шантаж, интриги и ненависть — вот с чем сталкивается он в кремлевских коридорах. В этой изматывающей игре со смертью непросто отличить своих от чужих, и только выдержка и профессионализм настоящего разведчика помогают Штирлицу высвободиться из смертельных сетей спецслужб.


Приказано выжить

Приказано выжить — единственный приказ, которого нет в уставах. Однако жизнь, купленная ценою бесчестия, не жизнь — это для разведчика закон совести.Весна 1945 года. Дни Третьего рейха сочтены. Советский разведчик полковник Исаев по распоряжению Центра вновь возвращается в Берлин. Исаев блестяще справляется с заданием, но — такова уж судьба у разведчиков — внезапный арест, побег, тяжелейшее ранение и вынужденный переезд в Италию, а затем в Испанию на долгие месяцы разделяют его с Родиной-победительницей, с триумфом Победы своих соотечественников.


Третья карта

Июнь 1941 года. До вторжения Германии в СССР остались считанные дни. Опасаясь чрезмерного возвышения не знающей поражений германской армии, Гиммлер через руководителя политической разведки Шелленберга начинает операцию по дискредитации Вермахта. Разменной картой в этом деле должна стать Организация Украинских Националистов Бандеры (ОУН-Б), которые считают, что с приходом в Украину гитлеровцев можно будет провозгласить независимое украинское государство. Непосредственное осуществление акции поручено Штирлицу и он (уж поверьте) приложит все усилия чтобы СС и Вермахт перегрызлись друг с другом.


Огарева, 6

Юлиан Семенович Семенов — один из самых издаваемых советских писателей, мастер политического детектива. Все художественные произведения Ю.С.Семенова, посвященные работе органов МВД и спецслужб СССР, написаны на документальной основе.Роман «Огарева, 6» — вторая книга из трилогии о нелегкой работе сотрудников Московского уголовного розыска, и действуют здесь те же герои: сыщики Садчиков, Костенко и Росляков, перешедший после тяжелого ранения в ОБХСС. На этот раз им предстоит раскрыть крупные хищения социалистической собственности на пятигорской ювелирной фабрике и убийства и Москве.


Рекомендуем почитать
След «черной вдовы»

Теракт, сопровождаемый письменной угрозой первому лицу государства, вызывающе наглые убийства бизнесмена и дипломата, которые происходят практически одновременно в Москве, Петербурге и Дюссельдорфе, заставляют думать, что все это - следствие неизвестной пока, явно политической разборки. Президент просит помощника генерального прокурора Александра Турецкого лично разобраться в этой череде убийств...


Ночной мороз

«Новый год — не Новый год без очередного детектива от Кнута Фалдбаккена, и каждый раз — это высший класс!», — так встретила норвежская критика появление нового детективного романа Кнута Фалдбаккена «Ночной мороз» из популярной в Норвегии серии об инспекторе Валманне. На этот раз на своей вилле Скугли найдена мертвой пожилая респектабельная супружеская пара. Дело ведет Анита Хегг, знакомая читателю по предыдущему роману «За гранью» (Текст, 2008) подруга инспектора Валманна, который был близко знаком с потерпевшими.


Последний маршал

В течение одной ночи в Москве совершены два кровавых убийства. Погибли два друга-пенсионера, высокопоставленные в недавнем прошлом государственные чиновники. Одновременно близкая знакомая старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры России Александра Борисовича Турецкого умоляет его найти пропавшего мужа — полковника ФСБ. Лишь высокое профессиональное мастерство и мужество позволяют «важняку» Турецкому и его друзьям, Меркулову и Грязнову, помочь женщине, а главное — предотвратить надвигающуюся на страну катастрофу.


Контрольный выстрел

По России прокатилась волна убийств крупнейших банкиров. Что это — выплеснувшаяся наверх тайная война финансовых группировок? Или бандитские разборки? А может быть, борьба за политическую власть?.. В расследование вовлечен «важняк» А. Б. Турецкий. Его версия — последняя — оказывается единственно верной.


Еще одна версия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Новый человек в городе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Петровка, 38

В знаменитом романе «Петровка, 38» сыщики уголовного розыска — полковник Садчиков, майор Костенко и старший лейтенант Росляков — расследуют дело об ограблении сберкассы. Поиски преступников приводят сыщиков в подмосковную деревню, где проживает некий тихий старичок, божий одуванчик…


Взять свой камень

В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.


Щит и меч

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.