Тайна кремлевского водопровода - [3]

Со снимка на нас смотрел пушистый маленький котенок.

— Неужели тот самый? — не поверила старуха Грохольская.

— Не сомневайтесь, Ольга Васильевна, тот самый. Но это еще не все. — Федякин достал из портфеля третью фотографию. — Что вы видите на этом снимке?

— Курицу, — ответили мы в один голос.

— А на этом?.. — выложил он на стол четвертое фото.

— Цыпленка, — сказали мы.

— А вот и нет! — победно воскликнул профессор. — Это та же самая курица после воздействия на нее "Омолаживателя"!

Старуха Грохольская поднялась с кресла и поцеловала профессора в обе щеки.

— Гениально, Феденька, — растроганно сказала она. — Был бы жив Ваня, как бы он порадовался твоему изобретению.

— Ничего, Ольга Васильевна, — заверил ее довольный Федякин. — Академик Дундуков еще порадуется. Дайте только срок.

Грохольская слегка побледнела.

— Неужели можно будет… — Недоговорив, она начала медленно опускаться в кресло.

— Почему бы и нет? — Профессор возбужденно заходил по комнате. — Наука не знает границ! Как только я завершу работу над

"Омолаживателем", тут же примусь за "Оживитель"!

— А когда вы завершите работу над "Омолаживателем"? — спросила я.

— Буквально на днях. Остался сущий пустяк. Надо испытать препарат на человеке. — Федякин остановился напротив Грохольской. — Собственно говоря, я к вам за тем и пришел.

— За чем "за тем"? — еще больше побледнела Грохольская.

Профессор Федякин поправил очки на переносице.

— Ольга Васильевна, — сказал он проникновенным голосом, — не откажите в любезности. Станьте первой в мире женщиной, которая омолодится с помощью моего препарата.

— Ох, Феденька, — прижала руку к сердцу Грохольская. — Спасибо, конечно, за такую великую честь, но… вдруг не получится?

— Получится! — без тени сомнения произнес профессор. — С кошкой и курицей получилось?.. Получилось! Вы же видели снимки.

— Но я же не кошка, — робко напомнила ему Ольга Васильевна.

— И не курица, — прибавила я.

Федякин посмотрел на меня долгим взглядом. Из-за черных очков я не могла видеть его глаз, но готова была поклясться, что они смотрели с холодной злобой. Мне стало немного не по себе.

— Послушай, девочка, — неприятно усмехнулся профессор, — а может, и тебя омолодить?

— Да я вроде еще не старая, — с трудом улыбнулась я в ответ. — Мне в следующем году только четырнадцать лет исполнится.

— Четырнадцать лет — это не так уж мало. А я сделаю тебя шестилетней.

"Ни фига себе, — подумала я, — снова стать шестилетней. Это значит — все начинай по новой. Опять иди в первый класс, учись семь лет…"

Нет уж, благодарю покорно. Такие приколы мне не в кайф.

Я демонстративно глянула в окно, за которым виднелись часы на Спасской башне Кремля.

— Ого, сколько уже натикало! — с преувеличенным удивлением сказала я. — Извините, мне пора. До свидания, Ольга Васильевна. Всего хорошего, профессор; была рада с вами познакомиться.

И я быстренько свинтила к себе домой.

СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ

На другой день, вернувшись из школы, я нашла в дверях записку от старухи Грохольской.

"Дорогая Эммочка, — писала Ольга Васильевна, — я в клинике профессора Федякина. Решила рискнуть и скинуть годиков тридцать-сорок. За меня не волнуйся и другим соседям передай, чтобы не волновались. Через недельку вернусь молодой и красивой. Целую, О. Г."

Не успела я оглянуться, как неделя пролетела.

За это время ничего особенного не произошло. Если, конечно, не считать того, что мои и Володькины родители решили съездить куда-нибудь отдохнуть после пережитых волнений, связанных с покупкой новых квартир. Они очень долго спорили, куда им лучше всего отправиться: в город Сент-Луис, на берега реки Миссисипи, или в город Пуэрто-Ордас, на берега реки Ориноко. И в конце концов решили съездить в город Задонск, на берега реки Дон. Навестить моего дедушку, бравого капитана Кэпа.

Мы с Володькой проводили их до самого поезда и послали вслед по воздушному поцелую. А потом Воробей побежал пялиться в свой любимый телескоп, а я отправилась в гости к старухе Грохольской.

Когда я позвонила, за дверью раздался незнакомый женский голос:

— Кто там?

— Это соседка… — осторожно ответила я. — Эмма Мухина.

— Эммочка! Сейчас открою! Дверь отворилась, и я увидела молодую девушку лет двадцати.

— Ой, — ойкнула я. — А можно мне Ольгу Васильевну?

— Эммочка, — лучезарно улыбалась девушка. — Так я и есть Ольга Васильевна. Ты что, не узнаешь?!..

— Честно признаться… э-э… — растерянно забормотала я.

Девушка взяла меня за руку и потянула за собой.

— Проходи, милая. Сейчас будем чай пить.

Я вошла. Все в квартире было как обычно. Старинные картины, старинная мебель… Только вместо древней старухи передо мной стояла цветущая девушка. — Профессор Федякин оказался настоящим волшебником, — счастливо смеялась она. — Ты посмотри, что он со мной сделал при помощи своего "Омолаживателя". Я теперь могу даже рукой до люстры достать.

И, легко подпрыгнув, девушка достала рукой до люстры. Затем прошлась по комнате "колесом", а в заключение села на шпагат.

Я с нескрываемым изумлением наблюдала за этими гимнастическими упражнениями. Невероятно, просто невероятно.

— Надо будет обязательно записаться на боксерские курсы, — вслух размышляла Ольга Васильевна. — Всю жизнь мечтала выйти на ринг…