Тайна Красного Дома - [30]

Энтони медленно встал, взял его за локоть и пошел с ним назад к дому.

В библиотеку стоило зайти, потайные ходы или не потайные ходы. Чужие книжные полки всегда были непреодолимым соблазном для Энтони. Стоило ему войти в комнату, как он начинал обход с целью выяснить, какие книги читает владелец или (что более вероятно) не читает, но хранит ради презентабельности, которую они придают дому. Марк гордился своей библиотекой. Смешением самых разных книг. Книги, которые он унаследовал и от отца, и от патронессы; книги, которые он покупал, так как они его интересовали, а если не они, то их авторы, которым он хотел оказать покровительство; книги прекрасно переплетенных изданий, которые он заказывал отчасти потому, что они хорошо смотрелись на его книжных полках, придавая благородство его комнатам, а отчасти потому, что культурному человеку нельзя не иметь их; старинные издания, новые издания, дорогие книги, дешевые книги — библиотека, в которой любой человек, каковы бы ни были его вкусы, наверняка мог найти что-то, им отвечающее.

— И какие особенно по душе тебе, Билл? — спросил Энтони, оглядывая одну полку за другой. — Или ты все время играешь на бильярде?

— Иногда я заглядываю в «Бадминтон», — сказал Билл. — Он вон в том углу. — Он ткнул пальцем.

— Вот здесь? — сказал Энтони, направляясь туда.

— Да. — Внезапно он поправился: — Нет-нет. Теперь он справа. Марк реорганизовал библиотеку примерно год назад. На это ушло больше недели, рассказал он нам. У него ведь жутко много книг, верно?

— Ну, вот это очень интересно, — сказал Энтони, сел и вновь набил трубку.

Книг действительно было «жутко много». Четыре стены библиотеки были залеплены ими от пола до потолка, исключая двери и два окна, настоявших, чтобы им позволили вести собственную жизнь, пусть и неграмотную. На взгляд Билла, более безнадежной комнаты для поисков потайного хода и придумать было нельзя.

— Нам же придется снять каждую книженцию, да благословит ее Бог, — сказал он, — прежде чем убедимся, что не прозевали его.

— Однако, — сказал Энтони, — если мы будем вынимать их по одной за раз, нас нельзя будет заподозрить в злокозненных замыслах. В конце-то концов, зачем ты идешь в библиотеку, если не для того, чтобы вынимать книги?

— Но их здесь жутко много.

Трубка Энтони теперь разожглась удовлетворительно, он встал и неторопливо направился к концу стены напротив двери.

— Ну-с, поглядим, — сказал он, — и проверим, такие ли они жуткие. Эгей, вот и твой «Бадминтон». Ты говоришь, что читал его часто?

— Если вообще читал.

— Да. — Он оглядел секцию вниз и вверх. — Главным образом спорт и путешествия. Люблю книги про путешествия, а ты?

— Вообще-то они занудны донельзя.

— Ну, многим они очень нравятся, — попенял Энтони. Он перешел к следующей секции. — Пьесы. Драматурги эпохи Реставрации. Без большинства их обойтись легко. Все же, как ты без труда заметишь, многие как будто их любят. Шоу, Уайльд, Робертсон — я люблю читать пьесы, Билл. Таких любителей немного, но зато они читают их взапой. Продвинемся еще.

— Послушай, у нас не так уж много времени, — сказал Билл с тревогой.

— Бесспорно. Потому-то мы и не тратим его попусту. Стихи. Кто теперь читает стихи? Билл, когда ты в последний раз читал «Потерянный рай»?

— Никогда.

— Я так и предполагал. А когда мисс Колледайн последний раз читала тебе вслух «Прогулку»?

— Фактически Бетти — мисс Колледайн — очень даже увлекается… как бишь фамилия этого типчика?

— Обойдемся без фамилии. Ты сказал вполне достаточно. Продвинемся дальше.

Он перешел к следующей секции.

— Биографии. В изобилии. Люблю биографии. Ты член «Клуба Джонсона»? А вот Марк, уж конечно, член, держу пари. «Воспоминания о многих королевских дворах» — разумеется, миссис Колледайн это читает. Однако биографии интересны не более большинства романов, так зачем медлить? Продвигаемся. — Он подошел к следующей секции и вдруг присвистнул. — Эгей, эгей!

— Что там еще? — сказал, а точнее пробурчал Билл.

— Встань тут. Удерживай толпу, Билл. Мы в самой гуще. Проповеди, честное слово! Проповеди! Был отец Марка священником, или у Марка к ним врожденный интерес?

— Его отец, по-моему, был духовным лицом. Да, да, абсолютно.

— Ну, так значит, это отцовские книги. «Полчаса с Бесконечностью». Надо будет по возвращении заказать эти «Полчаса» в библиотеке. «Заблудшие овцы», «Джонс о Троице». Послания святого Павла в истолковании. Ага, Билл, мы в самой-самой гуще. «Узок путь, проповеди преп. Теодора Асшера»… Э-гей!

— Что такое?

— Уильям, на меня снизошло озарение. Будь на подхвате. — Он снял классический труд преподобного Теодора Асшера, секунду смотрел на него со счастливой улыбкой, а затем вручил Биллу. — На. Подержи.

Билл послушно взял книгу.

— Нет, отдай назад. Выйди в вестибюль и проверь, не услышишь ли где-нибудь Кейли. Если да, громко скажи «приветик!».

Билл быстро вышел, прислушался и вернулся.

— Порядок.

— Отлично. — Он снова снял книгу с полки. — Ну, можешь подержать Асшера. Держи в левой руке, вот так. Правой рукой, или десницей, крепко ухватись за эту полку вот так. Теперь, когда я скажу «потяни», тяни мало-помалу. Усек?