Тайна короля Якова - [89]
— Дорогу трусости? — возмутился Сполдинг. — Что, по-вашему, мы должны делать? Король повелел.
— Но прекрасные книги Фомы, Филиппа и Марии… — умоляла она.
— Были основания отвергнуть их, — тихо сказал Ричардсон, — и сделали это люди, которые и по времени, и по духу стояли ближе к Господу, чем мы. Было бы слишком дерзко с нашей стороны менять решения этих бессмертных.
Энн повернулась к отцу. Ее глаза говорили так много, задавали тысячи вопросов.
Увы, Марбери потупил взгляд.
Тогда отчаяние Энн обратилось в ярость. Отбросив стул, она бросилась к двери.
— Энн! — окликнул Марбери.
За столом тут же возобновился спор, перепалка стала шумной, словно на рыночной площади, а не в собрании ученых мужей.
Марбери выскочил вслед за Энн.
Девушка выбежала в темную ночь. Гнев жег ей лицо, кулачки были крепко сжаты.
Марбери пришлось бежать, чтобы догнать ее.
— Энн, — умоляюще заговорил он, поймав ее за локоть.
— Я сейчас же скажу Тимону!
— Нет, — с гранитной твердостью возразил Марбери. — Не скажешь.
Она развернулась к нему.
— Не надеешься ли ты меня остановить? — Девушка прищурилась, ее голос колол, как длинная игла, как тонкий шип.
Марбери набрал полную грудь воздуха:
— Его уже нет.
Ночь внезапно показалась Энн сетью, удерживающей ее на месте, вынуждающей поднять взгляд в бесконечное небо.
— Нет?
— Я предоставил ему средства безопасно попасть на корабль, который утром уходит из Лондона. Он взял кольцо с печатью несчастного Дибли и королевскую карету из нашей конюшни. Кроме того, я заставил его принять крупную сумму денег и письмо от меня. Я написал верным друзьям, владельцам торговых судов. В этой карете, с этим перстнем, с моим письмом он доберется до корабля в такой же безопасности, как сам король.
— Какой торговый корабль? — Энн запнулась. — Ты же не о том…
— Я все расскажу тебе утром, а сейчас поспеши забрать все документы, какие он оставил в тайнике под ножкой стола. Он просил выкинуть ящик с трубкой. Он сказал, что из-за его содержимого он уснул не вовремя и допустил гибель человека, а потому теперь с этим покончил.
— Нет, — всхлипнула Энн.
— Поверь мне, это было необходимо для его спасения, — утешал дочь Марбери. — Ему грозит смертельная опасность. Я все объясню завтра. Пока довольно того, что он уехал. Он не вернется.
— Этот торговый корабль, — прошептала Энн, — идет в…
— Ни одна душа не должна знать, куда он скрылся! — прошептал в ответ Марбери. — Если узнают, ему даже там грозит беда.
— Но эта дикая земля, — причитала она, — полная хищных зверей и кровожадных полулюдей. Там нельзя жить. Отец небесный!
— Что сделано, то сделано, Энн. — Марбери поймал себя на том, что говорит с дочерью, как с семилетней.
— Отец, — начала она.
— Тсс!
Марбери вздохнул. Он вдруг затосковал по тому давно прошедшему времени, когда она была ребенком. Взгляд и голос его смягчились.
— Он плывет в Америку. А мы с тобой вскоре вернемся к нашей жизни, полной мелких забот, здесь, в Кембридже.
Энн влажными глазами смотрела в сторону конюшен.
— Америка? Во имя Бога, что спасет его теперь?
Энн зашептала ветру молитву. Она просила ветер отыскать брата Тимона и дать ему знать, что, где бы они ни оказался, его ученица желает ему счастья.
59
Залитые розовым и янтарным светом восхода лондонские причалы кишели деловитой суетой. Тимон дрожал под соленым ветром, прижавшись спиной к столбу. Монашеское одеяние он бросил в Кембридже. Тонкая белая рубаха плохо защищала от утренней сырости. Годы под черным балахоном лишили его природного полнокровия.
Время исправит это, думал он.
Путешествие до Лондона не задержалось в памяти. Мальчик в конюшне запряг лошадей, но правил ими сам старший конюх Ланкин. Тимон был слишком измучен, чтобы гадать о причинах. Он заснул прежде, чем карета выехала со двора, а проснулся у Темзы в предрассветных сумерках. Казалось, все орущие булочники, книгопродавцы и нищие обращаются к нему одному, словно знают, что он здесь в последний раз. На окраине Лондона, у полей Финсбери, Тимон выбрался из королевской кареты.
— До свидания, мастер Ланкин, — сказал он, протягивая конюху руку.
— Я всю ночь думал, как бы это сказать, — ответил Ланкин. — Те, что остались в Кембридже? Они только и знают, что толковать о долге, трястись от страха да спорить до хрипоты из-за мелочей, не стоящих и наперстка. Хуже того, все их попытки сделать добро сводит на нет демон страха за свою шкуру.
Тимон стряхнул с себя сон.
— К чему это вы, мастер Ланкин?
— Думаю, вы понимаете, — ответил тот, оглядывая лошадей. — Да хранит вас Бог. Мне надо ехать. Ну и задачу задал мне декан — искать каких-то мальчишек в лесу. Мы с вами больше не увидимся.
С этими словами Ланкин слегка подхлестнул лошадей и тронулся назад.
Тимон добрался до Рэтклифского большака к северу от набережной Уоппинга. Рэтклиф оказался грязной улочкой, кишевшей чумазыми моряками и гулящими женщинами.
Распутниц как будто не морил сон — они зазывно тянули к Тимону белые руки. Для них была в диковинку его улыбка и ответ: «Нет, благодарю». Одна из женщин даже вздохнула, когда он прошел мимо. Пройдя по Уоппинг-Хай-стрит на восток, он добрался к пабу «Проспект Уитби». Над дверью красовалась гордая надпись: «Основан в 1520-м».
Викторианский аристократ Чарльз Ленокс — истинный джентльмен, всегда готовый совершить благородный поступок. А потому, когда подруга детства леди Джейн просит его провести собственное, приватное расследование обстоятельств смерти ее хорошенькой горничной Пруденс Смит, Чарльз повинуется — и сразу замечает крайне странные обстоятельства дела.На первый взгляд Пруденс явно покончила с собой. Но где вязла простая служанка редчайший, экзотический яд, ставший причиной ее гибели? Значит, все-таки убийство? Чарльз начинает задавать вопросы — но раньше, чем он успевает прийти к каким-то выводам, убийца наносит следующий удар…
1711 год.Десять лет не прекращается война. Аббат Мелани, секретный агент Людовика XIV, прибывает в Вену. Он узнает о заговоре против императора Иосифа I.Но кто готовится нанести смертельный удар? Брат, мечтающий о троне, или коварные иезуиты? Вероломные англичане или турки, извечные враги империи?Разгадка кроется в таинственном сообщении турецкого посла. Пытаясь расшифровать это сообщение, помощники аббата гибнут один за другим.Впервые на пути агента Людовика XIV оказался столь безжалостный противник.
…Эдо.Новая столица Японии, не успевшей еще зализать кровавые раны жестокой гражданской войны.Твердыня клана Токугава, силой и хитростью вырвавшего власть из рук наследников Тоётоми Хидэёси.Здесь все еще нельзя доверять никому — ни другу, ни врагу, ибо каждый способен прятать в рукаве кинжал или пузырек с ядом.И теперь гибель, похоже, угрожает самому сёгуну.Его люди убеждены — наемный убийца просто промахнулся, застрелив стоящего рядом с Токугавой Иэясу советника.И только ронин Мацуяма Кадзэ, всей душой ненавидящий клан Токугава и его приспешников, догадывается, как и почему произошло это преступление…
Четвертый роман известного английского писателя Дэвида Дикинсона (р. 1946 г.) о лорде Пауэрскорте (с тремя предыдущими издательство уже познакомило российских читателей).Англия, 1901 год. Собор в Комптоне, на западе Англии готовится к великому празднику — вот уже тысячу лет в его стенах люди обращаются с молитвой к Всевышнему. И тут прихожане с ужасом узнают, что всеми уважаемый настоятель собора покинул сей бренный мир, и сделал это при весьма странных и загадочных обстоятельствах. Никому не позволяется видеть тело умершего.
В доме погибшего при загадочных обстоятельствах профессора Лешоссера найден древний меч искусной работы.Из оставленного ученым дневника следует, что этот меч принадлежал герою Троянской войны Ахиллу и им, согласно легенде, завладел Александр Македонский.Но где в таком случае упоминающиеся в тех же записках доспехи античного воина?
В своем очередном историческом романе, выдержанном в жанре «средневекового триллера», современный британский мастер детектива Пол Доуэрти обращается к одной из не разрешенных по сей день загадок. XIII век, Великобритания, уходящий корнями в прошлое конфликт английского и шотландского королевства. На этот раз проницательному Хью Корбетту, посланнику английского лорд-канцлера Бенстеда, предстоит расследовать таинственную смерть шотландского короля Александра III.Да, король погиб глухой ночью и без свидетелей, сорвавшись со скалы и разбившись насмерть — но была ли то лишь роковая случайность? Слишком много ниточек переплелось, слишком много алчных взоров устремлено на шотландский престол — и изнутри страны, и из-за ее рубежей.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.