Тайна короля Якова - [59]

Тимон поспешно закашлялся, скрывая смешок.

— Я вижу, вы потрясены, брат Тимон, — понимающе кивнул Ричардсон. — Но так оно и есть! Я понял, что вам поручили это дело в уверенности, что вы споткнетесь, упадете и будете приняты за убийцу. Я еще не знаю всех подробностей интриги Марбери, однако, как видите, со мной ему не тягаться. Никто из пуритан мне не ровня. Я его разоблачил.

— Вы в своем уме? — сдерживая злобу, процедил Марбери.

— Доктор Ричардсон, ваша проницательность не имеет себе равных, — провозгласил Тимон, прикрываясь ладонью.

— Вы еще не осознали всего значения моей дедукции. — Ричардсон, заходясь от восторга, постучал пальцем по плечу Тимона. — Вы не поняли, что мне известен настоящий убийца!

— Отец небесный! — ахнул Эндрюс.

— Вернее будет сказать, убийцы, — фыркнул Ричардсон. — Это я вычислил с самого начала.

— Прошу вас немедленно ответить, кого вы имеете в виду, — потребовал Эндрюс.

Ричардсон прикрыл глаза.

— Посмотрим, не сумею ли я подвести вас к тому же выводу несколькими тщательно продуманными наводящими вопросами. Со студентами мне это порой удается. — Минуту он собирался с мыслями. — Кто нанял Тимона в наставники Энн?

— Марбери, конечно. — Эндрюс скрестил руки на груди.

— А кто подрядил его искать убийцу?

— Марбери.

— Именно так. А кто первый решительно высказался против Тимона?

— Лайвли, — чуть смягчившись, отвечал Эндрюс.

— Точно! — выкрикнул Ричардсон. — Вот вы и ответили!

— Я ответил? — беспомощно переспросил Эндрюс.

— Виновные — Марбери и Лайвли, друг мой! Они вступили в заговор, чтобы убить Гаррисона!

— Почему? — недоумевал Эндрюс.

— Потому что он оскорблял всех нас своим присутствием! Это был единственный способ его устранить, ведь он, что ни говори, был назначен самим королем и невозможно было просто выгнать его.

— Но тогда… Лайвли? — заикнулся Эндрюс.

— А! Марбери избавился от Лайвли, чтобы обеспечить собственную безопасность. А теперь у него есть козел отпущения — Тимон. Бедный монах, пешка, как я уже говорил.

— Отец небесный, — прошептал Эндрюс, отступая подальше от Марбери.

Ричардсон благосклонно обратился к Тимону:

— Не сомневайтесь, брат Тимон, в скором времени Марбери официально обвинит вас в убийствах.

— Значит, Марбери нанял меня, — подумав, заговорил Тимон, — и затем навел меня на мертвое тело только для того, чтобы Лайвли громогласно обвинил меня в убийстве, чтобы зародить сомнение в моей невиновности?

— Вы поняли! — самодовольно закивал Ричардсон.

Тимон покосился на содрогавшегося от едва сдерживаемого хохота Марбери и беспомощно спросил у него:

— Что мне делать? Я в растерянности.

— Не страшитесь, — торжественно отвечал Ричардсон. — Когда придет час, сэр Галахад придет вам на помощь и восстановит справедливость.

— То есть вы?

— Именно. Во мне ваше спасение, — уверил Ричардсон. — А пока продолжайте расследование. Как знать, и вы можете наткнуться на мелкие улики. Я же нанесу удар в самый подходящий момент, когда Марбери будет меньше всего ожидать этого.

— Ну, — откашлялся Марбери, — теперь уж я знаю, чего ожидать.

Энн, не в силах больше сдерживаться, громко расхохоталась.

— У вашей дочери припадок истерии. — Ричардсон повернулся к молчавшему до сих пор Диллингему: — Какая трагическая ситуация, не правда ли?

Диллингем в ответ вздохнул как человек, терпение которого на исходе.

— Полагаю, — промолвил он, — мне лучше вернуться к работе.

И он зашаркал к своему столу, шурша полами длинной коричневой мантии. Усевшись, он расчесал пальцами немытые каштановые волосы и взялся за перо.

Тимону была известна репутация Диллингема. Кто в Англии не слышал о диспуте между Фрэнсисом Диллингемом и Уильямом Алебастером! Слава о нем так разрослась, что диспут стал вехой времени: знатоки греческого считались старыми, если достигли известности до великого события, и молодыми — если после.

Несомненно, никто из живущих не знал греческого языка во всех его тонкостях лучше Диллингема. Однако политикой, убийствами и борьбой за первенство этот человек не интересовался и потому был неинтересен Тимону.

— Ну что ж, — буркнул Чедертон, осознав, что его хитроумный замысел окончательно провалился.

— Я не ручаюсь за себя в присутствии этих людей, — величественно объявил Ричардсон, испепелив Марбери взглядом. — Приличия требуют, чтобы я прежде нашел доказательства. А посему я удаляюсь.

Ричардсон развернулся, подобно заканчивающему аудиенцию монарху, и, сложив руки на груди, покинул зал.

Тимон доверительно обратился к Эндрюсу:

— Вызывать сейчас констеблей было бы неблагоразумно, поскольку в подозреваемые попали и вы, и я, и декан Марбери.

— Господи! — взревел Эндрюс. И, подобрав полы академической мантии, словно нес в ней бушель яблок, вылетел вслед за Ричардсоном.

41

— Стоит ли напоминать, что во время убийства Лайвли я был в Лондоне? — спросил Марбери, едва Эндрюс скрылся за дверью.

— Возможно, не стоит, — ответил Тимон.

— Как это ни забавно… — начала Энн.

— Забавно? Это работа дьявола! — сокрушался Чедертон, раскачиваясь, как дерево на ветру. — Их дурачит сатана. Брат Тимон, я признаю вашу мудрость. Несомненно, некие великие силы скрывают от мира величайшую истину. Что нам делать?