Тайна Jardin des Plantes - [107]

— Когда ребенку исполнялось четырнадцать лет… по нашим меркам, поскольку у аркадийцев был другой отсчет: они считали «луны» и времена года… Так вот, аркадийский подросток, будь то мальчик или девочка, должен был по достижении четырнадцатилетия провести ровно месяц наедине с божеством, которому был посвящен при рождении, чтобы получить от него позволение считаться взрослым.

«Солнечные» дети должны были провести месяц на открытой поляне, в двух днях пути от поселения. «Лесные» — забраться на дерево и провести там месяц в медитации. А «речных» отправляли в лодке по реке — сначала по Бьевре, потом по Сене, — и они не должны были пускаться в обратный путь раньше, чем спустя несколько недель…

Случалось так, что некоторые не выдерживали этого посвящения. Одни умирали, сожженные солнцем; другие падали с дерева и разбивались насмерть или напарывались на сучья; третьи, уплыв по реке, не возвращались назад — скорее всего, их уносило в открытое море через Ла-Манш, который был тогда гораздо шире, чем сейчас…

Любен замолчал и судорожно сглотнул слюну. На его лице появилась гримаса усталости. Лоб его был мокрым от пота, зубы ритмично постукивали.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил Сильвен.

Старик нетерпеливо отмахнулся:

— Дай мне закончить! — Сильвен опустил глаза. Любен продолжал: — Все это могло обратиться в прах с приходом кельтов, примерно за пятьсот лет до нашей эры. До того аркадийцы жили в мире и покое уже несколько тысяч лет. И вдруг — орды пришельцев вторглись в их лес, стали купаться в их реке, греться под их солнцем…

Но аркадийцы, осторожные и недоверчивые, были в то же время умны и терпимы. Они не хотели воевать с новыми соседями и предложили кельтам поселиться на берегах Сены, оставив для себя берега своей любимой Бьевры.

Кельты не нашли в этом предложении никакого злого умысла, хотя были немного удивлены тем, что им отдают территорию, более выгодную стратегически, и реку, более богатую рыбой. Тем не менее соглашение было заключено и не нарушалось ни одной из сторон на протяжении еще пяти веков…

— …пока не пришли римляне, — непроизвольно вырвалось у Сильвена.

— Совершенно верно, римляне, — кивнул Любен. — Для Аркадии это стало началом конца. Если совместное проживание с кельтами не вызывало никаких осложнений, то вторжение римлян для аркадийцев оказалось фатальным. Потому что легионам Цезаря нужно было все: территория, природные богатства, население. Не могло быть и речи о том, чтобы продолжать жить по своему укладу: весь мир должен был стать римским… или погибнуть…

Любен откинулся на подушки, устремив невидящий взгляд в потолок.

— Сражения были жестокими и кровопролитными… Преданные своими союзниками кельтами, которые за деньги перешли на сторону римлян, аркадийцы, тем не менее, продолжали сопротивляться еще полвека. Они проявляли чудеса изобретательности, чтобы защитить свой мир, свою расу, своих богов…

Что ни день, лес обагрялся новой кровью; что ни месяц, пожар уничтожал аркадийское святилище или римский лагерь…

Глаза старика сверкнули, и он с силой обрушил кулак на деревянное изголовье кровати.

— Пятьдесят лет непрерывных сражений, о которых римские историки и сам Юлий Цезарь предпочли не упоминать! Ну разумеется — из-за того, что жалкая горстка людей без помощи со стороны противостояла римским легионам! На протяжении ПОЛУВЕКА!

— Да, — прошептал Сильвен, — начиная с пятьдесят второго года до нашей эры и вплоть до рубежа тысячелетий… Знаменитое «белое пятно» в истории Парижа…

— Да, друг мой. О нем можно найти сведения только в архивах Аркадии. Но теперь они далеко… о, как далеко!..

— Где? — не выдержала Тринитэ, захваченная рассказом.

Старик лишь на мгновение повернулся к ней и, не отвечая, зачарованно глядя куда-то вдаль, продолжал свой рассказ:

— Побежденные и ослабленные, аркадийцы, не дожидаясь, пока объединенные галло-римские войска окончательно их уничтожат, решили… исчезнуть.

— Исчезнуть? — переспросила Тринитэ. — Вы хотите сказать — умереть?

Любен отрицательно покачал головой:

— Исчезнуть с поверхности земли.

Глаза Тринитэ стали круглыми от удивления.

— В поисках подходящих мест для захоронений аркадийцы давно обнаружили целую сеть подземных ходов и пещер, раскинувшуюся под Парижским бассейном. Много раз за всю свою долгую и безмятежную историю, в особенно холодные зимние или слишком жаркие летние периоды, они укрывались там. И вот теперь они решили скрыться там навсегда.

Однажды утром римляне, к своему немалому удивлению, смогли без всякого сопротивления разрушить не слишком прочные, но хитроумно сооруженные преграды, которые были возведены аркадийцами вокруг своих владений. Итак, они вошли в поселение аркадийцев, где стояли саманные домики с соломенными крышами. Тут римлянам пришлось удивиться еще больше: во всем поселении не было ни единого человека! Аркадийцы исчезли!..

Любен словно воочию наблюдал за происходящим, описывая его минута за минутой:

— Первоначальное удивление захватчиков сменилось страхом.

«Это какое-то колдовство! — вздрогнув, сказал кельтский военачальник при виде безмолвного поселения. — Нам не поздоровится!»