Тайна испанского сундука - [11]

Эркюль Пуаро словно и не слышал этого вопроса.

— Позвольте, вы сказали «абсурдное обвинение»? Оно не так уж и абсурдно.

— Я не убивал Арнольда Клейтона.

— Тогда при чем здесь «абсурдное»? Скажите — ложное. Но не «абсурдное». Наоборот, все это выглядит вполне правдоподобно. Да вы и сами это понимаете.

— Ну не знаю, по-моему, предъявленное мне обвинение фантастически нелепо.

— Можете повторять это сколько угодно, проку все равно будет мало. Нам следует найти более веский аргумент.

— Я поручил своим поверенным пригласить опытного адвоката. Не понимаю, почему вы говорите «нам»?

Пуаро неожиданно улыбнулся.

— Ах, — воскликнул он с истинно галльской экспансивностью, — вы подсказали мне неплохую идейку! Отлично. Мне хотелось повидаться с вами, и очень хорошо, что я это сделал. Еще я основательно изучил вашу биографию.

Вы блестяще окончили училище в Сэндхерсте и школу Генштаба и всегда были на хорошем счету. Как я понял, вы очень неглупый человек, майор Рич.

— Какое это имеет отношение к моему делу?

— Самое непосредственное. Человек с вашими способностями не мог совершить убийство столь примитивным способом. Отлично! Я абсолютно уверен, что вы невиновны. А что вы можете сказать о вашем слуге?

— О Берджесе?

— Ну да, о нем. Если Клейтона убили не вы, то это мог сделать Берджес. Такой вывод напрашивается сам собой. Но почему он убил его? Должна быть причина, мотив. Кому как не вам это знать. Вы же общались с ним каждый день. Так почему он убил Клейтона?

— Ума не приложу. Признаться, мне тоже приходила в голову подобная мысль. В принципе, у него была возможность. У нас обоих была такая возможность. Но мне что-то не верится. Берджес просто не способен на подобное.

— А что думают ваши поверенные?

Губы майора Рича сжались в жесткую складку.

— Мои поверенные заняты главным образом тем, что пытаются внушить мне, будто я всю жизнь страдал провалами памяти. Понимаете? То есть не могу отвечать за свои поступки, поскольку не помню, что делаю.

— Раз так, то дела ваши совсем плохи, — мрачно произнес Пуаро. — А может быть, не вы, а Берджес страдает амнезией? А что, вполне возможно! Теперь о кинжале.

Вам его показывали и, разумеется, спрашивали, не ваш ли он или не видели ли вы его прежде?

— Нет, это не мой кинжал, и я никогда не видел его прежде.

— Вы уверены, что никогда не видели?

— Уверен! — Но в голосе майора прозвучало еле уловимое сомнение. Это, в сущности, обыкновенная игрушка… сувенир. Такую вещь можно увидеть где угодно.

— Например, в гостиной у знакомой женщины. Скажем, у миссис Клейтон?

— Вот это исключено!

В эти слова было вложено столько гнева и возмущения, что дежурный надзиратель посмотрел в их сторону.

— Очень хорошо. Разумеется, исключено. Только зачем же так кричать? И все же вы где-то видели этот кинжал, а… Или похожий на него?

— Не уверен… Разве что в антикварной лавке…

— Возможно. — Пуаро встал. — Разрешите откланяться.

7

«Теперь, — сказал себе Пуаро, — остался Берджес. Да, именно так: теперь можно заняться Берджесом».

Со всеми остальными он поговорил, что-то узнал от них самих, что-то со слов их друзей. Но о Берджесе ему никто ничего вразумительного сказать не смог. Ничего такого, что позволило бы ему составить о нем представление. Увидев Берджеса, Пуаро понял, в чем тут дело.

Лакей майора уже ждал Пуаро — ему позвонил Макларен.

— Я Эркюль Пуаро.

— Да, сэр.

Почтительно придерживая дверь, Берджес дал Пуаро пройти в небольшую прихожую, а, затем, приняв у него пальто и шляпу, провел его в гостиную.

— Итак, — сказал Пуаро, оглядываясь, — это произошло здесь.

— Да, сэр.

На редкость неприметный человечек. Бледный, хилый.

Спина сутулая, локти острые и торчат как-то нелепо. Голос бесцветный и говорит с незнакомым Пуаро провинциальным акцентом. Должно быть, Восточная Англия, решил Пуаро.

Значит, вот он каков, этот Берджес. Несколько нервный, но это мелочь, на которую даже не стоит обращать внимания. Трудно поверить, что этот тихоня способен на какие-либо решительные действия. Тем более на убийство…

У Берджеса были блекло-голубые бегающие глазки, принято считать, что бегающий взгляд бывает у людей с нечистой совестью. Однако подчас самые отъявленные негодяи могут преспокойно смотреть вам прямо в лицо.

— Что будет с этой квартирой? — спросил Пуаро.

— Пока, сэр, я здесь присматриваю. Майор Рич распорядился выплачивать мне жалованье до тех пор, пока… пока…

Берджес испуганно заморгал и опустил глаза.

— Понимаю, пока… — кивнул головой Пуаро, а потом невозмутимо добавил:

— Майор Рич, разумеется, предстанет перед судом. Думаю, в течение ближайших трех месяцев.

Берджес затряс головой, не столько отрицая подобную возможность, сколько выражая свое искреннее огорчение.

— Просто невероятно, сэр… — пробормотал он.

— Невероятно, что он мог убить?

— Да все это, сэр. И этот сундук…

Берджес посмотрел в противоположный конец комнаты.

— Так это и есть тот знаменитый испанский сундук?

Пуаро увидел огромный сундук очень темного полированного дерева, усеянный медными шляпками гвоздей, с большим медным запором.

— Замечательная вещь. — Пуаро подошел поближе.

Сундук стоял у стены возле окна, рядом со шкафчиком для граммофонных пластинок. По другую сторону его была дверь в спальню. Она была полуоткрыта и наполовину загорожена ширмой из расписной кожи.