Тайна - [81]

— Ты прав. Они насчет штрафа не возникали, поболтали мы вполне по-дружески. Рассказали, где живем, они тоже, откуда, где какие правления, где лесные сторожки и всякое такое, они еще руками часто махали, показывали, где что. Лесничий помоложе, сорока нет, мало говорил, редко слово-другое вставит, а смотрел так, будто все это ну очень ему смешно. А после случилась ключевая сцена…

Я вовсе не намеревалась сделать эффектную паузу, прервалась, чтобы закурить, Гутюша тут же вспылил. — Уж и не понимаю, ты нарочно, что ли, мне досадишь… Ну досаждаешь… Я слушаю, прямо как угорелый пузырь, а ты прерываешь передачу!..

Я так и сяк вертела, пытаясь понять, с чего разозлился. Употребил совершенный вид глагола «досаждать», но при чем тут «угорелый пузырь», может, воздушный шарик, надутый до последнего и готовый лопнуть, а пузырь появился по ассоциации с рыбой?.. Ну, прервать передачу — это ясно.

— Вовсе не досаждаю, слушай дальше. Из-за машины — мы въехали в лес — зашел разговор о возрасте леса, нельзя, оказывается, въезжать в очень старый или очень молодой лес… Возраст видно по деревьям, разветвление сосенок поэтажное и так далее. Показали нам. Я пошла с ними, неподалеку, ближе к дороге, росло одно очень приметное дерево, хотела посмотреть. Честно говоря, я и без них хорошо в этом разбираюсь, но делала вид, что ничего не понимаю, дебильность часто весьма полезна в общении. Потом мы попрощались, я услышала, как младший спросил старшего: «Домой?», а старший кивнул; свернули они на своем «джипе» по этой дороге. И поехали в направлении, куда и мы сейчас едем.

— Подсмотреть бы еще, где свернули на последней развилке, — вздохнул Гутюша. — Есть хочу. Найти бы его до ночи!

Нам повезло, на выбранном направлении стояла только одна сторожка, и мы таки туда попали. Я не стопроцентно уверена, что именно та самая, но решилась расспросить.

— Гутюша, внимание, имеем дело с поэтом, — напомнила я ему, остановив машину. — Ни о каких конвертах и речи не должно заходить. Сперва постараюсь узнать человека в лицо.

— Раз уж такая оказия, погладим на ухо, — предложил Гутюша и вылез. — Мариола говорила, этот ее насильник обосновался в Борах Тухольских. А в этих Борах мы уже плутаем два часа, вполне возможно, это здесь. Вроде бы все сходится…

На мой взгляд, это было бы просто сверхъестественно, хотя все сходилось не только у Гутюши, но и у меня. С самого начала нам бросились не столько в глаза, сколько в уши четверо орущих детей разного возраста, мальчики или девочки, отличить было трудно — все одеты в штанишки. Они развлекались, швыряя друг в друга рыбьим скелетом весьма солидных размеров. Потом я увидела во дворе машину.

Расслышать что-либо не было никакой возможности, все заглушали дети. Я ткнула Гутюшу локтем, а он кивнул в ответ. Сомнительно, чтобы лесничий раскатывал в «мерседесе», видно, кто-то приехал с визитом и вовсе не стоило этому кому-то показываться на глаза. На всякий случай мы обошли дом и двор и с другой стороны встретили мальчика, которому девчушка в окошке грозила кулачком.

— Отцу пожалуюсь, так и знай! — кричала она. — Не стану за тебя краснеть! Свинья какая, я за тебя сделала, а ты за меня что? Два задания еще остались!

— Отцепись, вечером сделаю! — огрызнулся мальчик. — Вишь орет!..

— Ты идешь или нет?! — рявкнул неподалеку стоявший паренек постарше.

— Судя по количеству детей, твои надежды оправдались и мы попали-таки к насильнику, — сказала я Гутюше, даже и не пытаясь говорить тихо — тут и охотничий рог не перекрыл бы звонких воплей. — А где же родители этих сорванцов?

Гутюшина логика не раз меня удивляла. И сейчас он сделал весьма остроумный вывод.

— Гостей здесь нету, иначе детвору в момент бы заткнули. Если приехали, значит, пошли куда-то. Зайдем?..

Мы зашли. В доме нас встретила лесникова жена, державшая на руках двухлетнего ребенка в пижамке. Взглянула на нас чуть ли не с отчаянием.

— Я сейчас сойду к вам, подождите, прошу прощения. Только этого уложу, потому как сегодня уж окончательно можно сойти с ума.

— Восьмой, — сосчитал Гутюша, задумчиво глядя на поднимавшуюся по лестнице женщину. — Ты права, это наверняка тот самый лесник. Тут и трех малолетних Сушко можно подложить, орава и есть орава.

— Девятый, — уточнила я и кивнула на девочку лет восьми, которая тарахтела в углу за тахтой множеством крошечных автомобильчиков. А сверху слышалась возня, выдававшая присутствие десятого, а может, и одиннадцатого ребенка.

Жена лесничего спустилась к нам.

— Мужа нет, — проговорила она в изнеможении. — Недавно ушел. А вы тоже из этой комиссии?

— Из какой комиссии? — вырвалось у меня.

— Нет, мы по личному делу, — вмешался Гутюша.

— Ну, сдавать на лето мы ничего не сдаем. Сами видите, с таким выводком никто не выдержит. Какая-то комиссия приехала насчет озера и его владельца, владелец тоже здесь. А вы? Я ничего не знаю…

Я прикусила себе язык, меня так и подмывало спросить, оба ли уха у ее мужа целые. Гутюша спас положение.

— Мы, собственно, тоже к этому владельцу. Как бы частным образом, по поводу озера, конечно, сперва с вашим мужем поговорить, ну, вы понимаете…