Тайна греческого гроба. Грозящая беда - [162]

— Мне абсолютно нечего добавить, — промолвил Рис.

— Папа! — воскликнула Вэл.

Он снова посмотрел на нее.

— Вот что я вам скажу, — продолжал инспектор, с каждым словом говоря все более благожелательно. — Мы выйдем и оставим вас одних. Когда будете готовы, позовите нас. — Он кивнул Ван Эври и направился к одной из дверей. — Мы подождем там.

Эллери извлек сигарету, зажег ее и закашлялся в облаке дыма, склонившись над столом Глюке.

— Если не возражаете, — вежливо заговорил Уолтер, — мы побеседуем в другом месте. — Он открыл дверь в смежную комнату, посмотрел внутрь, кивнул и поманил к себе Вэл и ее отца.

Уши инспектора побагровели, однако он ответил также дружелюбно:

— Хорошо. Это не имеет никакого значения.

Рис Жарден вместе с дочерью и Уолтером удалились в комнату, которую выбрал Уолтер, не забыв тщательно закрыть за собой дверь.

— Вы не возражаете, джентльмены, если я попрошу вас подождать снаружи? — внезапно спросил окружной прокурор. — Инспектор Глюке и я…

— Все понятно, — промолвил Эллери, вставая. — Идем, Пинк. — Он двинулся к двери, возле которой стоял инспектор.

Пинк почесал затылок и последовал за ним. Они оказались в маленькой комнатке с тремя стульями и столом. Эллери закрыл дверь, бросился к столу и стал выдвигать ящики.

— Прозрачно, как целлофан, — весело заявил он. — Глюке хотел заставить их беседовать в большом офисе, чтобы он мог все подслушать. Разумеется, где-то здесь есть диктограф. Раз уж ему так хотелось ждать в этой комнате… Ага, вот и он!

Пинк услышал щелчок выключателя.

— Вы можете что-нибудь разобрать? — донесся голос Ван Эври.

— Ничего, — ответил такой же тихий голос Глюке. — Должно быть, он что-то почуял.

— Какого дьявола… — ошарашенно начал Пинк.

— Я разгадал трюк и нашел приспособление, — усмехнулся Эллери. — Выключатель под столом, и я включил его. А теперь заткнитесь и послушаем, что они говорят.

— Вы, я вижу, ловкий парень, — с подозрением проворчал Пинк.

Но Эллери, не обращая на него внимания, склонился над столом. Пинк сел и тоже прислушался.

Диктограф был таким чутким, что они могли слышать шаги Глюке, бродившего взад-вперед.

— Не знаю, почему вы мне подавали знаки, Ван, — сердито сказал инспектор. — Это странный способ…

— Не будьте таким тупым, Глюке, — прервал Ван Эври. — Это не обычное расследование. Фактически я думаю, что мы допустили ошибку, поторопившись.

— В каком смысле?

— Этих троих связывает что-то, о чем мы не знаем, — задумчиво промолвил прокурор. — И пока мы этого не узнаем, я боюсь…

— Чего?

— Что нам придется действовать очень осторожно. Я не отдам Жардена под суд, пока не припру его к стене.

Инспектор выругался, после чего некоторое время было совсем тихо. Потом Глюке заговорил снова:

— Черт бы их побрал! Они говорят так тихо, что я не слышу ни слова через эту проклятую дверь!

— Поберегите нервы. А кто такой этот Кинг?

— Репортер, работающий у Фицджералда в «Индепендент». Он совсем недавно в Лос-Анджелесе.

— У вас есть предположения насчет того, что он обнаружил?

— Да он просто блефует, надеясь что-нибудь разнюхать!

— Давайте все-таки побеседуем с ним. Кстати…

— Да?

— Сегодня один из моих людей обнаружил крупный счет Жардена, о котором мы ничего не знали.

— А я думал, он разорен!

— И я тоже. Этот аукцион меня одурачил. Но у него припрятаны пять миллионов долларов в Тихоокеанском прибрежном — банке Спета. Так что аукцион, очевидно, был всего лишь прикрытием.

— Пять миллионов!

— Помещены туда в прошлую среду.

— Но, черт возьми, Ван, это проделывает дыру в мотиве!

— Я в этом не так уверен. Как бы то ни было, сегодня ко мне явился частный детектив, смертельно напуганный. Не так давно он выполнял для Жардена конфиденциальную работу, а когда Спета убили, решил, что лучше все рассказать.

— Ну?

— Детектив заявляет, будто он узнал, что Спет смошенничал относительно финансового положения «Огипи» и выпустил проспекты с фальсифицированными данными. Он сообщил об этом Жардену в начале прошлой недели.

— И Жарден, будучи разоренным, угрожал разоблачить Спета, шантажировал его! — воскликнул Глюке. — Спет дал ему пять миллионов, чтобы заткнуть рот. Но Жарден решил, что этого недостаточно — ведь Спет заработал в десять раз больше. У них произошла пара серьезных стычек, и в результате Жарден прикончил Спета!

— Это грязная ложь! — зарычал Пинк, стискивая левый кулак.

— Заткнитесь! — прошипел Эллери.

— А что вы скажете насчет заявления Уолтера Спета? — осведомился инспектор.

— Я еще не решил.

— Спет и девушка без ума друг от друга. Да и вообще у него не все дома. Не ожидал, что он сунет голову в петлю только для того, чтобы спасти ее старика.

— Послушаем, что они скажут, когда выйдут. Нам нужно им подыграть.

— Может, они выдадут друг друга, — с надеждой предположил Глюке.

— С этими пятью миллионами есть еще одна проблема, — заговорил после паузы окружной прокурор. — Сейчас Жардену все поклоняются, как божку, — это самое популярное преступление, какое когда-либо происходило в округе. Но публика поддерживает его только потому, что считает жертвой мошенничества Спета. Если мы придержим до суда историю с пятью миллионами, то сможем повернуть против него общественное мнение, когда нам это понадобится.