Тайна горы Муг - [30]
Рустам с нетерпением ждал праздника жатвы, когда можно будет снова пойти к Махзае. Каждый раз, принимаясь за работу, он вспоминал девушку из виноградника. Он любовался ее изображением и все больше думал о том, что девушка эта особенная, не такая, как другие. И здесь она выглядит по-особенному — ведь он так старался!
Рустам с удовольствием вспоминал свои разговоры с Махзаей. О чем они только не говорили и еще о многом поговорят! А если она снова спросит его, как он стал живописцем, он все ей расскажет. Всего восемь лет прошло с тех пор, как он пришел к учителю. А теперь старый Хватамсач доверил ему росписи стен в комнате молитв. И подумать страшно! Ведь отец не хотел отдавать его учиться, не верил, что из него выйдет живописец.
Поистине с ним случилось чудо. Рустам отлично помнит то утро, когда они с отцом собрались на базар в город и снарядили старого осла. Они спешили. Впереди сидел отец; сзади, уцепившись за его пояс, примостился Рустам. В Панче они прежде всего остановились у храма. Отец зашел в храм помолиться. Рустаму он велел подождать. Мальчику очень хотелось пойти вслед за ним, хотелось посмотреть росписи. Но он побоялся рассердить отца. Он решил поехать с отцом на базар, а потом вернуться сюда и самому пойти в храм. Так он и сделал. Ему удалось уйти от отца, и он побежал к храму. Вот они, чудесные росписи, о которых говорил отец. У каменного жертвенника, где горел вечный огонь, толпились люди. Все смотрели, как жрец с повязкой, прикрывающей рот, осторожно подкладывал в огонь ветви священного дерева.
В нише одной из стен храма Рустам увидел статую богини; рядом на стене была роспись — оплакивание Сиявахша, прекрасного отрока.
Сцена оплакивания Сиявахша. С росписей древнего Пянджикента.
Что это было за чудо! Скорбные лица плакальщиц поразили Рустама. Он почувствовал, что по лицу его текут слезы. Плакальщицы раздирали на себе одежду, рвали волосы, резали ножами живое тело. А в глубине лежал прекрасный отрок. Он был мертв, по лицо его было так спокойно и красиво, будто он спал.
Рустам смотрел как завороженный. Он решил, что ему самому никогда не научиться этому удивительному мастерству.
А Нанайзат тем временем ходил по городу и искал сына. Он никак не мог попять, куда исчез Рустам. Он метался по базару и всем встречным рассказывай, как одет и как выглядит пропавший мальчик.
— Кто же его увел? — недоумевал бедный пастух.
А люди говорили, что бродяги воруют детей и увозят их для продажи в Мерв. Пастух был в отчаянии. Сердце его разрывалось от горя. Он проклинал тот час, когда задумал поехать на базар.
Нанайзат решил снова зайти в храм, сложить на жертвеннике благовонные травы и попросить милости богов… Сын был здесь! Ах, как был счастлив Нанайзат! Он прижал мальчика к груди и шептал слова благодарности богине, которая помогла ему его найти.
Нанайзат видел, с каким восторгом мальчуган рассматривал росписи и как неохотно он покинул храм. Пастух решился на то, что раньше казалось ему невероятным. Он тут же стал всех расспрашивать, где ему найти живописца, который сделал эти росписи. Он решил просить его взять мальчишку в учение. Ему назвали старого художника, который служит при дворе афшина Диваштича.
— Как-нибудь сходим к нему, — сказал отец.
— Сейчас пойдем! — взмолился сын. — Зачем откладывать?
Они пошли во дворец афшина. Всю дорогу Нанайзат беспокоился: пропустят ли их туда и как обратиться со словами просьбы к такому важному господину? И станет ли он с ними разговаривать? Но их пустили во дворец. И человек, видимо писец афшина, встретившийся им у ворот, осведомился, зачем им нужен Хватамсач. Когда он узнал, что мальчик одержим страстью к живописи, он сказал:
— Хватамсач — человек суровый, но справедливый. Он может встретить вас бранью, но, если узнает, что мальчик одарен, может взять его к себе. Надо показать ему что-либо нарисованное твоим сыном.
Вернувшись домой, Нанайзат сам приготовил сыну белую гладкую доску и велел изобразить на ней что-нибудь. Рустам принялся за работу. К концу дня он показал доску отцу. На ней, как живой, стоял Нанайзат со своим посохом, а впереди шли красивые курчавые овцы. Пастух с изумлением разглядывал рисунок. Впервые мальчик услышал похвалу отца.
Вскоре они снова пришли во дворец, разыскали знакомого им писца, дали ему доску с изображением Нанайзата и просили отнести ее к живописцу.
А потом пришел Хватамсач.
— Куда его, совсем еще младенец! — закричал он, схватив Рустама за плечо.
Потом взглянул на пастуха и очень удивился тому, как точно передал его лицо Рустам. Он сказал:
— Можешь оставить у меня своего сына. Он будет подавать мне краски. Считай это за великую честь!
Отец и сын низко поклонились суровому живописцу и стали благодарить старика.
Старик даже не взглянул на них, погладил свою бороду большими корявыми руками и сказал:
— Плохо будешь служить — выгоню!
Когда Нанайзат стал прощаться с сыном, Рустам постарался не выдать своей печали, но слезы застилали ему глаза.
— Не собираешься ли ты собственными слезами разбавлять мои краски? — спросил старик.
От этой шутки мальчику стало как-то легче на душе. Он утер слезы и пошел за своим учителем во дворец.
