Тайна гибели генерала Лизюкова - [38]
22 Ил-2 227 ШАД совместно с истребителями 205 ИАД совершили 45 самолёто-вылетов в районы Ломово — Спасское — Губарёво — Ендовище — Семилуки (судя по названным пунктам, 1-му и 2-му ТК из этой воздушной поддержки ничего не досталось)[179].
244 БАД, базировавшаяся в Мичуринске, из-за плохих метеоусловий боевых вылетов не производила.
Наконец последнее упоминание о действиях нашей авиации в этом районе относится к 19:30–20:15, когда 12 аэрокобр «прикрывали наступающие танковые группы на участке Сомово — Медвежье»[180]. (К тому времени в районе Медвежьего наших целых танков уже не осталось. Но, не зная этого, лётчики сообщили о действиях наших танковых частей в этом районе. Очевидно, именно на основании этих поступивших донесений начальник штаба 4-й армии (бывшей опергруппы Брянского фронта и будущей 38-й армии) полковник Пилипенко даже на следующий день сообщал, что «2 ТК на 7:00 23 июля по информации представителей авиации находился в районе Русско-Гвоздёвских высот, северо-восточной окраине Медвежье»)[181].
«В районе Землянск группа аэрокобр вела воздушный бой с 6 Ю-88 под прикрытием 6 Me-109. 1 Me-109 был сбит, упал в расположении наших войск. Группа бомбардировщиков расстроена…»[182].
Днём авиация 2 ВА над полем боя практически не появлялась, что опять оставило наши наземные части без всякого воздушного прикрытия.
Вечером на основании донесений из дивизий командование немецкого 7 АК стало подводить промежуточные итоги боевых действий 22 июля. Из 340 пд сообщали, что «атаки противника, проводимые немногочисленными силами, отбиты»[183]. Но обстановка в 387 пд не вызывала у командования корпуса оптимизма.
«В 21.45 командир 387-й пд доложил командиру корпуса, что положение дивизии чрезвычайно серьезнее. Пехота сильно измотана, артиллерия большей частью расстреляла снаряды. Из-за сильных грозовых дождей было подвезено мало боеприпасов»[184]. (Как видим, кризис со снарядами был не только в наших войсках, но и у немцев. Стоило пройти сильному ливню, и всё автоснабжение немецких дивизий завязло в русской грязи.)
Встревоженный таким положением дел, командир 7 АК решил придать 387-й пд 221-й инженерно-саперный батальон и единственный резервный батальон соседней 340-й пд. Кроме того, своим распоряжением он придал 387 пд 559-й истребительно-противотанковый дивизион уже в полном составе (а не одну роту, как было ещё накануне).
Через 15 минут после доклада командира 387 пд командир 7 АК доложил командующему 2 ПА о серьезном положении 387-й пехотной дивизии и опять попросил о поддержке корпуса силами 9 тд. Кроме того, генерал Хель сообщил о том, что по сообщениям перебежчиков следует ожидать возможного наступления русских на Дону в районе Новоживотинного. В 22:30, как написано в документе, «командир 9 тд был введен в курс дела относительно создавшегося положения»[185].
В 23:00 командующий 2 ПА позвонил командиру 7 АК и сообщил, что «9 тд поступает в подчинение корпуса и 23 июля планируется её переход в наступление. Относительно боевой задачи дивизии он рассматривает два возможных варианта:
1) На случай, если прорыв удался, наступление с юга.
2) Если 387 пд сможет удержать рубеж до прибытия 9 тд, провести удар с целью уничтожения вклинившегося противника из участка 340 пд развертыванием сил севернее.
Если 385 пд прибудет к тому времени, то она также должна будет поступить в подчинение корпуса и ударить с юга.
167 пд следует по возможности не уходить на север, а оставаться лицом на восток, с тем, чтобы в случае наступления противника через Дон и на этом участке оставались какие-то немецкие части. Вслед за этим командир корпуса ввел в курс дел командира 387 пд и обязал его постоянно докладывать об изменениях в обстановке, так как в зависимости от положения 387 пд планируются действия 9 тд»[186]. (Интересно отметить, что в тот день в штабе 9 тд распределяли долгожданные плацкарты отпускников, когда, грозя прервать заслуженный ими после совсем недавних боёв отдых, сюда пришёл запрос о новом боевом применении дивизии.)[187].
В 23:30 командир 9 тд, получил приказ немедленно перевести свою дивизию в район Землянска. 2-й дивизион 102-го артполка, что с западного берега Дона поддерживал огнём немецкие части на воронежском плацдарме, был возвращён в состав 9 тд. Вместо 3-го дивизиона 102-го артполка дивизии из состава армии был придан 2-й дивизион 71-го артполка. Для централизованного руководства всей имевшейся артиллерией командующий артиллерией 7 АК вернулся в штаб корпуса с воронежского плацдарма. Командир резервной дивизии армии (385 пд) получил приказание выйти 23 июля в район Новоселябное — Долгое — Ливенка — Поганец.
Как видим, командование противника как на корпусном, так и на армейском уровне стало спешно усиливать оказавшийся под угрозой участок, стягивая сюда имевшиеся резервы и перебрасывая к месту прорыва части со спокойных участков фронта, чтобы перебросить их к месту прорыва.
А как же действовало советское командование? Генерал-лейтенант Чибисов вместе с небольшой группой офицеров управлял ходом операции со своего КП в Лукино. Но полноценный штаб опергруппы всё ещё оставался на старом месте, в Слепухе. Причём помимо собственно руководства боевыми действиями офицеры штаба были заняты ещё и совсем другими вопросами. Дело в том, что одновременно с началом операции в опергруппе Брянского фронта началась реорганизация. Опергруппа преобразовывалась сначала в 4-ю армию, а потом — в 38-ю. 20 июля, накануне начала операции, управление штаба 38-й армии, расформированной перед тем на Юго-Западном фронте, прибыло на станцию Елец. 21 июля (то есть уже после начала боёв!) штаб прибывшей армии начал принимать управление соединениями
