Тайна - [7]

Наконец скрипнула дверь, и на пороге показался Патрик. Увидев его, Фрэнсис Кэтрин испытала такое облегчение, что чуть было не расплакалась. Патрик был хмур, но, увидев, насколько бледна и встревожена его жена, все же заставил себя улыбнуться. Он взял ее за руку и, погладив по ладошке, ободряюще подмигнул. Столь необычайное проявление нежности при свете дня подействовало на нее не менее успокаивающим образом, чем почесывание спинки на ночь.

— О, Патрик, — выпалила она, — я так сожалею, что из-за меня тебе приходится переносить все эти тяготы.

— Означает ли это, что ты освобождаешь меня от данного тебе обещания? — спросил он своим густым, низким голосом, Который ей так нравился.

— Нет, — послышалось в ответ.

Ее прямолинейность рассмешила Патрика.

— Я так и думал, — сказал он с улыбкой.

Но Фрэнсис Кэтрин было не до шуток. Ей нужно было максимально сосредоточиться перед предстоящим испытанием.

— Он уже там? — прошептала она чуть слышно.

Патрик понимал, о ком идет речь. Для него не являлось тайной, что Фрэнсис Кэтрин испытывает страх перед его братом. Вероятно, потому, думал он, что Йан — лаэрд всего клана. А количество одних только воинов в клане уже перевалило за три сотни. Власть, которой обладал Йан в настоящий момент, поднимала его в глазах женщины на недосягаемую высоту.

— Пожалуйста, ответь мне, — умоляющим голосом попросила Фрэнсис Кэтрин.

— Да, дорогая, Йан уже там.

— Значит, он уже знает про обещание? — Ее вопрос был верхом наивности. И она сама это поняла, еще до того, как муж успел открыть рот. — О, господи, конечно же, знает! Он сердит на нас?

— Любимая, все будет в порядке, — пообещал Патрик и подтолкнул ее к двери. Фрэнсис Кэтрин медлила.

— А как же Совет, Патрик? — робко спросила она. — Как они восприняли твои объяснения?

— До сих пор брызжут слюной.

— О Боже! — Бедную девушку вновь охватил ужас. Патрик понял, что не стоило ей сейчас говорить правду. Он , обнял жену за плечи и прижал к своей груди.

— Все образуется, — прошептал он в надежде успокоить бедняжку. — Вот увидишь. Если даже понадобится идти пешком в Англию за твоей подругой, я пойду. Ты веришь мне?

— Да, верю! Я не вышла бы за тебя замуж, если бы целиком и полностью не доверяла тебе. Ах, Патрик, ты же понимаешь, как все это важно для меня?

Он поцеловал ее в лоб.

— Понимаю. Но сначала пообещай мне кое-что.

— Все, что угодно.

— Когда приедет твоя подруга, ты снова начнешь шутить и смеяться?

— Обещаю, — улыбнулась Фрэнсис Кэтрин и еще крепче прижалась к груди мужа. Целую минуту они простояли обнявшись. Патрик тянул время, чтобы позволить супруге собраться с духом. Фрэнсис Кэтрин же в эти минуты мысленно подбирала слова, которые ей могут понадобиться во время ответов на вопросы старейшин.

Какая-то женщина, пробегавшая мимо с полной корзиной выстиранного белья в руках, на мгновение приостановилась и улыбнулась влюбленной парочке.

Патрик и Фрэнсис Кэтрин действительно были завидной парой. Он — брюнет, она — блондинка. Оба красивые. Оба высокие. Рост Патрика достигал полных шести футов, и макушка жены едва доходила ему до подбородка. И все же когда Патрик становился рядом со старшим братом, он казался человеком среднего роста, потому что лаэрд был выше его на несколько дюймов. А вот в чем Патрик нисколько не уступал брату, так это в ширине плеч. Волосы его имели тот же каштановый оттенок, что и у Йана. Серые глаза были чуть темнее, чем глаза брата. И еще одно обстоятельство рознило братьев: лицо Патрика не украшало такое количество боевых шрамов, как лицо Йана.

Фрэнсис Кэтрин была столь же хрупка, сколь крепок был ее супруг. Когда она смеялась, в ее красивых карих глазах вспыхивали задорные искорки. Однако подлинным ее сокровищем по праву считались волосы. Ровной золотистой волной ниспадали они до самой талии, и ни единый завиток не нарушал их божественного великолепия.

Поначалу Патрик, будучи неутомимым охотником за женщинами, был очарован лишь внешностью Фрэнсис Кэтрин. Однако вскоре он был покорен и ее необычайным умом. Эта женщина стала для него подлинным сокровищем. Ее взгляды на жизнь были на редкость категоричными, а кроме того, в ней постоянно пылала страсть ко всему новому и прекрасному. Для нее существовала лишь полная мера во всем: в любви и ненависти, в жизни и смерти…

Фрэнсис Кэтрин вздрогнула, и Патрик решил, что настала пора войти в замок и покончить наконец с этим испытанием.

— Пойдем, дорогая. Нас ждут, — тихо сказал он ей.

Бедняжка глубоко вздохнула, отстранилась от его могучей груди и ступила на порог. Патрик догнал ее и пошел рядом.

Они уже почти подошли к лестнице, ведущей вниз, в Большой Зал, когда Фрэнсис Кэтрин вновь прижалась к груди мужа и прошептала:

—Твой двоюродный брат Стивен сказал мне однажды, что когда Йан сердится, его суровое лицо способно остановить биение человеческого сердца. Нам и в самом деле надо сильно постараться, чтобы не рассердить его, да, Патрик?

Патрик не рассмеялся только потому, что вопрос этот был задан с невероятной серьезностью в голосе.

—Фрэнсис Кэтрин, твои страхи совершенно беспочвенны. С ними надо что-то делать. Мой брат… Она схватила его за руку.