Тайна фамильных бриллиантов - [26]

— Следствие-то? Ну конечно, сэр, непременно будет, — подтвердил хозяин.

— Подумайте только, что я совершенно незнаком с английскими обычаями и совсем не понимаю, как надо поступать в таких случаях. Не нужно ли сделать чего-нибудь для поиска убийцы?

— Непременно, сэр. Я уверен, что констебли распорядились уже. Не беспокойтесь: все будет сделано, что только зависит от них. Но я боюсь, что это именно такой случай, когда убийца легко может ускользнуть из рук правосудия.

— Почему вы так думаете?

— Потому что убийца имел время, для того чтобы скрыться так, что и следов не отыщешь; разумеется, этого не будет в том только случае, если вы укажете, какие были у убитого деньги или часы, или цепочка, или что-нибудь другое, по чему можно признать убийцу.

Мистер Дунбар покачал головой.

— Я даже не знаю, были ли у него часы или цепочка, — сказал он. — Ведь я только сегодня утром встретился с ним, и не имею никакого понятия, какие были у него деньги.

— Не угодно ли вам повидаться с доктором, сэр?..

— Да нет, ведь вы все мне рассказали.

— Точно так, сэр.

— Я лягу спать. Все это меня страшно утомило. Погодите минуту. Достоверно ли это признано, что человек, найденный убитым в речке, действительно тот и есть, кто сегодня приехал сюда со мной?

— О да, сэр; тут и сомнения никакого нет. Один из наших людей ходил из любопытства в «Лесничий» и в ту же минуту узнал в убитом того джентльмена, который сегодня в четыре часа приехал с вами в нашу гостиницу.

Мистер Дунбар удалился в приготовленную для него спальню. Это была лучшая комната в гостинице, и тут слуга ожидал приказаний богатого банкира.

— Вы привыкли, сэр, иметь всегда собственного камердинера; трудно было бы вам обойтись без прислуги, и потому я приказал Генри дежурить при вас, — сказал внимательный хозяин.

Проворный и ловкий Генри быстро развязал чемодан, вынул, что было надо, открыл несессер и расставил на туалетном столике хрустальные бутылочки с золотыми пробками и все бритвенные принадлежности.

Долго сидел мистер Дунбар перед зеркалом и озабоченно рассматривал отражение собственного лица, мертвенно-бледного при свете восковых свечей.

На другой день он поднялся рано и до завтрака отправил телеграфическую депешу в банкирский дом на улице Св. Гундольфа.

Депеша отправлена была от имени Генри Маддисона Дунбара Вильяму Балдерби и состояла в следующем:

«Прошу немедленно приехать в гостиницу «Джордж», в Винчестер. Случилось страшное событие, я нахожусь в больших хлопотах и неприятностях. Привезите с собой стряпчего. Дайте знать моей дочери, что еще несколько дней не приеду в Лондон».

А все это время тело убитого лежало в темной комнате в трактире «Лесничий».

Окостеневшие формы трупа ясно обрисовывались под простыней, покрывавшей его; но дверь грозной комнаты была заперта, и никто не мог туда войти прежде коронера — осмотрщика мертвых тел.

Никто не мог вспомнить, чтобы в «Лесничем» было когда-нибудь столько хлопот и суматохи, как в настоящую минуту. Целое утро прошло в том, что одни люди приходили, другие уходили; одни небольшими кучками толпились у перил, беседуя вполголоса; другие теснились около порога, а иные бродили по солнечной стороне мостовой. Пожалуй, в Винчестере не было живого человека, который не толковал бы о совершившемся убийстве.

Генри Дунбар сидел в своей комнате и ждал ответа на свою депешу.

X Лора Дунбар

Пока все только что описанное происходило между Лондоном и Саутгэмптоном, Лора Дунбар, дочь банкира, с нетерпением ожидала отца.

Она походила на свою мать — леди Луизу Дунбар, младшую дочь герцога Грантвикского — настоящий тип красавицы аристократки. Леди Луиза встретилась с мистером Дунбаром в Индии, после смерти первого своего мужа, кавалерийского капитана, павшего в сражении с сейками и оставившего молодую вдову с шестинедельным ребенком.

Положение бедной леди Луизы Макмагон было очень плачевное: она осталась почти без средств к существованию и знала, что ее родственники в Англии также были в плохих обстоятельствах и не могли ей помочь. Беспомощная, как ее дитя, потрясенная смертью страстно любимого мужа, она влачила жалкое существование в Калькутте, не имея других средств, кроме ничтожного пенсиона, и не решаясь пуститься в дальний путь, на родину.

В таком-то несчастном положении леди Луиза встретилась с богатым банкиром, Генри Дунбаром. Она столкнулась с ним по поводу денежных дел своего покойного мужа, державшего свои деньги в банке Дунбар, и Генри, которому уже было под сорок, влюбился в прелестную вдову.

Мне нечего описывать повесть его любви, его ухаживаний. Леди Луиза вышла замуж за богатого банкира через восемнадцать месяцев после смерти первого мужа. Маленькая Доротея Макмагон была отослана в Англию, к родственникам ее матери, а прелестная жена Генри Дунбара по праву своего звания и богатства своего мужа сделалась царицей «города дворцов».

Генри Дунбар любил ее без ума, как даже самый отъявленный эгоист способен любить раз в жизни. Но леди Луиза никогда в сущности не питала к нему взаимной любви. Ее преследовали воспоминания о первой, чистейшей ее любви; ее мучило раскаяние в том, что она позволила оторвать от себя бедную сироту. Генри Дунбар ревновал свою жену к этому ребенку и позаботился удалить его.