Тайна двухколесного экипажа - [55]

В руках Сал держала сборник упражнений по орфографии.

— Кажется, я уже выучила, мисс, — почтительно промолвила она, когда Мадж посмотрела на нее.

— В самом деле? — улыбнулась та. — Скоро вы научитесь читать.

— Читать это? — спросила Сал, указав на «Тристан, романтическая история, сочинение Зои».

— Вряд ли! — ответила Мадж, с видимым отвращением поднимая книгу. — Я хочу, чтобы вы выучили английский, а не мешанину из разных наречий, как в этом романе. Но сейчас слишком жарко для уроков, — продолжила она, откидываясь на спинку кресла, — так что садитесь, давайте поговорим.

Сал послушалась, и Мадж вновь устремила взгляд на великолепный цветник и черную тень высокого вяза, который рос на краю газона. Она хотела задать Сал один вопрос и не знала, как начать. В последнее время постоянная угрюмость и раздражительность Брайана очень беспокоили ее, и с присущей ее полу проницательностью Мадж чувствовала, что причиной этого косвенно является женщина, умершая в трущобах. Снедаемая желанием разделить с Брайаном тревогу и облегчить ему ношу, она решила расспросить Сал об этой загадочной женщине и по возможности узнать тайну, которую та передала Брайану и которая так глубоко тронула его.

— Сал, — начала она, немного помолчав и обращая ясные серые глаза на горничную, — я хочу спросить вас кое о чем.

Девушка вздрогнула и побледнела.

— Об… об этом?

Мадж кивнула.

Сал замешкалась на мгновение, а потом бросилась к ногам хозяйки.

— Я расскажу! — воскликнула она. — Вы так добры ко мне и имеете право знать! Я расскажу все, что знаю.

— В таком случае, — твердо сказала Мадж, — кто была эта женщина, к которой приходил мистер Фицджеральд, и откуда она?

— Мы с бабушкой однажды вечером нашли ее на Литл-Берк-стрит, — ответила Сал, — рядом с театром. Она была пьяная, и мы забрали ее к себе.

— Благородный поступок, — заметила Мадж.

— Нет, дело совсем не в этом, — сухо обронила Сал. — Бабушка хотела у нее одежду забрать. У нее ужасно дорогая одежда была.

— И она отняла у нее одежду! Какая подлость!

— На нашем месте так бы каждый сделал, — безразлично ответила Сал. — Но бабушка передумала, когда привела ее домой. Я пошла купить джину, а когда вернулась, они уже обнимались и целовались.

— Они были знакомы, и она узнала ее?

— Да, наверное, — ответила Сал. — А на следующее утро, когда у леди хмель из головы выветрился, она схватила бабушку да как заорет: «Я приехала с тобой поговорить!»

— Что потом?

— Бабушка выгнала меня из комнаты, и они там битый час разговаривали. Потом бабушка сказала, что леди останется у нас, потому что болеет, и послала меня за мистером Уайтом.

— И он пришел?

— Да… Он часто приходил. Первый раз, когда пришел, браниться начал, но потом, когда увидел, что она больна, прислал лекаря, да только не помогло это ей. Она прожила у нас две недели и умерла в тот день, когда к ней пришел мистер Фицджеральд.

— Мистер Уайт, наверное, часто разговаривал с этой женщиной?

— Да, они много разговаривали, — кивнула Сал, — но он, когда собирался с ней поговорить, выставлял меня и бабушку из комнаты.

— И… вы ни разу случайно не услышали, о чем они говорили?

— Услышали… Один раз, — ответила Сал. — Не нравилось мне, что он нас из собственной комнаты выгоняет, и однажды, когда бабушка пошла за джином, я присела у двери и стала подслушивать. Мистер Уайт хотел, чтобы она отдала ему какие-то бумаги, а она отказывалась. Говорила, что скорее умрет. Но потом он все-таки получил их и забрал с собой.

— Вы их видели? — спросила Мадж, вспомнив слова Горби о том, что Уайта убили из-за бумаг.

— Краем глаза, — ответила Сал, — через щелку в двери, когда она достала их из-под подушки, а он отнес их к столу, чтобы получше рассмотреть, — там свечка горела. Они были в большом голубом конверте с надписью красными чернилами. Мистер Уайт положил их в карман, а она говорит: «Ты их потеряешь». А он: «Нет, я всегда буду носить их с собой, и если он захочет их забрать, сначала нужно будет убить меня».

— А вы не знаете, для кого эти бумаги были так важны?

— Нет. Они не называли имен.

— И когда Уайт получил бумаги?

— Где-то за неделю до убийства, — подумав, ответила Сал. — И после этого он перестал приходить. Она ждала его днем и ночью, а его все не было, вот она и начала злиться. Я слышала, как она ворчала: «Думаешь, отделался от меня, господин хороший, думаешь, бросил меня здесь подыхать? Но я подпорчу твою маленькую игру…» И тогда же она написала письмо мистеру Фицджеральду, а я привела его к ней, как вы знаете.

— Да, да, — нетерпеливо произнесла Мадж. — Я все это слышала на суде, но о чем говорили мистер Фицджеральд и эта женщина, вы слышали?

— Пару слов, — ответила девушка. — На суде я промолчала, потому что боялась, что меня засудят за подслушивание. Первое, что я тогда услышала, были слова мистера Фицджеральда: «Вы с ума сошли! Это неправда!» А она ему на это: «Так и есть! У Уайта все доказательства». Тогда он говорит: «Бедная моя девочка…» А она: «Ну что, теперь будете жениться?» И он отвечает: «Буду! Теперь я люблю ее еще сильнее». Потом она и говорит: «Если можете, помешайте ему». — «Как вас зовут?» — спрашивает он, а она и отвечает…