Тайна двух океанов - [19]

— Успокойтесь все! — приказал он. — Лорд, вы лечитесь, а материалы мы поручим собрать кому-то другому.

— И это кому же, позвольте полюбопытствовать? — сердито уведомился зоолог.

— Я буду крайне признателен, если вы позволите мне принять на себя эту работу, — раздался вдруг голос.

Горелов давно уже вошел в госпитальный отсек, слышал разбор дела капитаном и его решение и теперь стоял у притолоки дверей, смешливо глядя на зоолога.

— Я уже неоднократно выполнял ее под вашим наблюдением, Арсен Давидович, — продолжал он, с улыбкой приближаясь к койке ученого. — Она меня настолько увлекла, что мне кажется, Арсен Давидович, вы и теперь будете довольны… На моей работе главного механика, Николай Борисович, — обратился он к капитану, — это совершенно не отразится.

— Тем более что мы, вероятно, будем больше стоять на месте, чем двигаться, — улыбаясь Горелову, согласился капитан. — Если это устраивает Арсена Давидовича, то с моей стороны никаких возражений не будет. Но имейте в виду, что ответственность за состояние и работу двигателей продолжает оставаться на вас.

— Нон проблематик! — весело кивнул Горелов.

— Отлично, отлично! Это меня устраивает как нельзя лучше! — шумно обрадовался зоолог. — Федор Михайлович

знает, чем я больше всего интересуюсь, где искать и как искать. Мы с ним уже немало поработали вместе. Все складывается превосходно! Благодарю вас, капитан! Благодарю вас, Федор Михайлович!

— Ахмед, голубчик, — дружелюбно обратился ученый к своему врачу и помощнику, когда капитан вышел из отсека, — выдели для Федора Михайловича постоянный экскурсионный мешок с инструментами и приспособлениями.

* * *

Когда, после двухчасовой беседы с Ахмедом, Горелов вышел из лаборатории, он быстро направился к своей каюте, тяжело нагруженный материалами и снаряжением. Он торопливо отомкнул замок дверей, тщательно потом запер их за собой и с облегчением свалил все принесенное на круглый стол, стоявший посередине каюты. Освободившись от груза, Горелов тяжело опустился на стул и, зажав голову между ладонями, долго сидел с закрытыми глазами, изредка покачиваясь на месте, как при мучительной зубной боли. Потом он встал, сильно потянулся и принялся за экскурсионный мешок. Он внимательно пересмотрел все его внешние и внутренние карманы с инструментами и приспособлениями, освободил один из внутренних карманов, переложил его содержимое в другой. Затем направился было к письменному столу, но на полпути остановился, оглянулся и пошел к двери. Попробовал, хорошо ли она заперта, прислушался и, видимо успокоенный тишиной в коридоре, вернулся к письменному столу и вытащил из стола металлический шар. Горелов повертел его в руках и задумчиво пробормотал:

— Давление адское. Выдержит ли бесовская побрякушка? Не то что в Саргассах, у поверхности…

От этих звуков собственного голоса он вздрогнул, оглянулся, потом вернулся к экскурсионному мешку, вложил

шар в пустой внутренний карман и прикрыл его там несколькими мелкими инструментами. Замкнув мешок, Горелов засунул его под койку и ушел завтракать в столовую.

Вернувшись через полчаса в свою каюту, он переоделся в рабочий костюм, выдвинул до отказа один из ящиков письменного стола и отогнул вниз его заднюю стенку. За ней открылся узкий потайной ящик. Вынув оттуда несколько деталей замысловатых форм, моток стекловолокнистого провода, он рассовал все это по карманам экскурсионного мешка.

С мешком, перекинутым на перевязи через плечо, Горелов зашел в центральный пост управления и, оформив пропуск у вахтенного лейтенанта Чижова, направился в госпитальный отсек.

— Благослови, влады-ыко-о-о! — смешливо прогудел он густым дьяконским басом, приближаясь к койке зоолога. — Пришел за вашим напутствием, Арсен Давидович. Как-никак первый самостоятельный вылет вашего птенца!

Зоолог повернулся к нему, радостно засмеявшись:

— Благословляю! Благословляю! Желаю успеха! Вам Ахмед все передал? — Он протянул Горелову руку для пожатия.

Тут только Горелов заметил сидевшего в стороне капитана и поклонился ему:

— Простите, Николай Борисович! Сразу не заметил вас.

Капитан приветливо улыбнулся:

— Ничего, ничего, Федор Михайлович. Присоединяюсь к пожеланиям Арсена Давидовича!

— Идите, идите, Федор Михайлович! — возбужденно проговорил зоолог. — Эх, завидую вам! Ну, ничего! Скоро вместе будем работать на длительной глубоководной станции.

Капитан вздрогнул и поднял глаза. Он пристально посмотрел на зоолога и Горелова, потом вновь опустил веки, быстро перебирая пальцами свою золотистую бородку.

Махнув на прощание ладонью, Горелов вышел из отсека, неплотно закрыл за собой дверь и уверенными шагами быстро направился к выходной камере.

— Кто-нибудь из команды находится сейчас за бортом? — спросил он Чижова, который быстро и ловко помогал ему надевать скафандр.

— Так точно, товарищ военинженер! Ахмед и при нем Скворешня с Павликом.

— Давно вышли?

— С полчаса, не больше.

— Куда они направились?

— Точно не знаю, товарищ военинженер… Куда-то на зюйд.

— Ага! Ну ладно. Спасибо.

Очутившись за бортом, Горелов запустил винт на пять десятых хода и взял курс прямо на север. Отплыв километров на двадцать от подлодки, он некоторое время усердно охотился у дна и на различной высоте над ним. Он хватал все, что казалось ему незнакомым, заполняя мешок рыбами, морскими ежами и придонными моллюсками.