Тайна двойного убийства - [18]
Паршин затравленно озирался и напропалую врал. Казалось, он не очень-то и скрывает это — настолько неуклюжей и грубой была ложь. И лишь когда я вроде бы безразлично попросила папку с последними претензионными письмами и запросами, он замолчал. Подавая мне папку, неуверенно заметил:
— Может, без моего ведома кто машинку заменил? На ремонт? А?
Я засмеялась.
— Найдем машинку, — ехидно пообещала я ему, — не извольте беспокоиться, найдем.
Он мелко-мелко закивал, словно затряслась в припадке голова. В аккуратности юрисконсульту отказать было нельзя. Письма ровненько наколоты в скоросшивателе и — вот они, те вуальки на буквах, насторожившие меня. Вот они — в каждом письме, даже во вторых экземплярах! Удовлетворенно захлопываю папку — этого достаточно для экспертизы. А замена машинки тоже говорит о чем-то.
Настроение у юрисконсульта подавленное, и он уже не так категоричен, как в начале допроса:
— Возможно, просили и печатал — не помню. Любарскую знаю, но не помню, обращалась ли она ко мне. Возможно, и обращалась… Надо бы у нее спросить, — споткнулся было на последней фразе, но закончил. Ах, люди, люди! Я так хорошо представляла себе бурю, что в душе юрисконсульта. Вначале он казался себе умным и хитрым — эк, здорово обманывает следователя, то бишь меня. Но я-то — профессионал. Следователь. Работаю с людьми. Самыми разными. И научилась понимать кое-что. На ложь у меня особое чутье — просто аллергия. А если серьезно — ложь Паршина, я вижу, породил страх — тот, что мечется в глазах, подергивает плечи, выжимает крупный пот на лбу, неизвестно где переходящем в розовую лысину, старательно прикрытую зачесанными сбоку прядками. Этот вороватый страх даже запах имеет — он пахнет скверно, я чувствую. А Паршин страдает вовсю. Упал было духом, когда я зацепила его письма, но вновь воспрянул, едва догадался произнести: "Надо бы у нее спросить”.
’’Стоп”, — останавливаю я себя. Конечно, надо бы спросить, но ведь не спросишь. Нету Любарской. Что об этом знает юрисконсульт? Ишь, приободрился. Вроде реванш взял за машинку.
Ладно, Вениамин Романович, придет время — спросим. Не беспокойтесь, юрисконсульт Паршин, придет время для спроса. Уже, считай, пришло. Но, говорил мудрец, кто хочет обвинять, не вправе торопиться. Посему с обвинениями повременим.
Закончив работу с Паршиным, я зашла к ревизору. Радомский встретил меня приветливо, разулыбапся. До чего же приятный старик! Здано Янович показал мне свои записи, многозначительно подмигнул:
— Гляньте, сударыня, сюда вот.
Каллиграфическим почерком ревизора сделаны были уже довольно обширные записи. Я прочитала строчку, что указал мне Радомский. В графе "приход” значилось: "блок-фары ВАЗ-2105 — 2 тысячи штук”. В графе "расход” — цифра 200. Я вопросительно посмотрела на ревизора, тот засмеялся:
— Запас сделан на 10 лет вперед, а ведь в других местах эти самые блок-фары — острый дефицит.
— Запас карман не тянет, — попыталась я пошутить, но старик шутки не принял:
— Тянет, да еще как. Такие накопления — благодатная почва для махинаций. Вам еще предстоит выяснить, зачем и почему этот запас.
— Конечно, конечно, — я поспешила загладить неудачную шутку, рассердившую ревизора.
Вскоре пришел Антон, мы обменялись новостями. Договорились, что созвонимся, и я уехала.
В лаборатории судебных экспертиз пришлось долго упрашивать, чтобы экспертизу текстов сделали срочно, к завтрашнему дню.
— Всем надо срочно, срочно, — ворчал эксперт. — Где мы время-то возьмем? Не с бухты-барахты дают заключение, здесь научно-исследовательское учреждение. Понимаете, научно-исследовательское.
Я покорно кивала, соглашаясь. Конечно, мы, следователи, — эгоисты. Думаем лишь о себе и своих сроках. Да, конечно, нам наплевать, что нас много, а их, экспертов, — раз-два и обчелся. И что они тоже люди. Я готова принять обвинение во всех смертных грехах, только, пожалуйста, проведите экспертизу. Срочную. К завтрашнему дню. Чтобы Паршин и К>0, а в наличии последней я не сомневалась, поняли: мы вооружены лучше их и шутить вовсе не намерены.
Личный контакт все же возымел действие: эксперт согласился исследовать тексты срочно, вне всякой очереди.
— Опять сегодня вечер придется сидеть. Меня скоро из дому попросят, ей-Богу, — пожаловался он.
— А я — вот действительно эгоистка — обрадовалась. Будет с чем продолжить разговор с Паршиным. И завтра же!
В прокуратуре меня тоже ждало хорошее сообщение: позвонил врач Гулина и разрешил мне встречу с ним — завтра к вечеру. На этом удачи иссякли. Закончились с сообщением капитана Волны, что к мужу, который уже почти полгода был на строительстве нефтепровода, Любарская не приезжала. Для розыска потерпевшей оставалась одна главная зацепка — зеленые "Жигули”. А они-то и не высвечивались. Несмотря на старания капитана и его товарищей.
Противно защемило в груди: где, где женщина? Я успокаивала себя тем, что Рената Леонидовна взяла отпуск — значит, исчезновение входило в ее планы. Однако же… Хотелось бы знать об этих планах подробнее.
Хмурый день сменился серыми унылыми сумерками: такая погода сама по себе настраивала на пессимистический лад. Настроение мое было неважнецким, когда я вышла из здания прокуратуры. И вот — неожиданность. У подъезда стояли… зеленые "Жигули”!
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Эта книга о работниках советской милиции, действующих на важном участке борьбы за справедливость, в которой показан их сложный и вдохновенный труд, высокий профессионализм, убежденность в правоте своего дела, взаимодействие всех служб милиции.На фоне конкретных ситуаций освещается формирование нового социалистического правосознания и активной жизненной позиции в борьбе со злом, раскрываются гуманизм советской правоохранительной практики, неразрывная связь милиции с народом.Для широкого круга читателей.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Агент ФБР Брэд Рейнз охотится на серийных убийц много лет. Но ничего подобного он еще не встречал.На счету маньяка — уже четыре молодые красавицы.Их полностью обескровленные тела лежали в позе распятия. Более того, убийца каждый раз оставляет на месте преступления свою «визитную карточку» — подвенечную фату.Что пытается сказать убийца? Чего добивается? Все это пока остается загадкой для Брэда и его команды, ведущей дело Коллекционера Невест. Но он найдет ответы на вопросы — или погибнет во время поисков.Ведь у него — личный счет к Коллекционеру.
Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…
…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.