Тайна древней гробницы - [18]

— Каждый год? — спросила Эми.

— Ну, может быть, не совсем каждый, но почти. И конечно, к концу жизни ей уже было трудно путешествовать. Она была откровенна со мной, и я все знала о ее болезни. Сначала просто не могла в это поверить. Я никогда не думала, что есть силы, над которыми не властна Грейс.

Хилари жестом пригласила всех присесть, и они устроились вокруг нее. Эми провела рукой по блестящей поверхности деревянного подлокотника. Может быть, в этом кресле когда-то сидела Грейс. Эми надеялась, что она хоть что-то почувствует, но внутри у нее все еще была пустота.

Хилари разлила из изящного серебряного кувшина напиток молочно-белого цвета.

— Это сахлаб, — сказала она. — Его очень любят в Египте. Надеюсь, вам тоже понравится.

Эми из вежливости отпила маленький глоточек. Напиток оказался сладким и на удивление вкусным, такого Эми еще никогда не пробовала. Но она поставила чашку на место. В горле у нее стоял ком, а в глазах слезы, вот-вот готовые вылиться наружу, если она еще раз произнесет имя Грейс.

— Потрясающе вкусно, — сказала Нелли, отламывая кусочек печенья для Саладина. — Так вы говорите, что Грейс связывалась с вами незадолго до своей смерти. Что она вам сказала?

Эми с благодарностью посмотрела на Нелли. Та знала ее застенчивость и решила взять на себя переговоры. На Нелли всегда можно положиться. А Дэн был так увлечен поеданием лимонного пирога, что вообще не обращал ни на кого внимание.

Хилари улыбнулась и поднялась с места.

— Ну что ж, как говорят американцы, давайте сразу перейдем к делу. Итак, Грейс прислала мне письмо, в котором она просила меня кое-что вам передать.

Она подошла к небольшому бюро, открыла ящик, вытащила из него какие-то вещи и вернулась на свое место. Эми захотелось выхватить их и убежать ото всех, чтобы наедине рассмотреть, что это такое. Но ей пришлось взять себя в руки. Она сделала еще глоток и вжалась в спинку кресла.

Сначала Хилари положила на стол какую-то книгу.

— Во-первых, вот путеводитель по Египту, с которым Грейс много лет не расставалась. Она очень хотела, чтобы он достался вам.

Она через стол подвинула книгу к Эми. Это была достаточно старая книга с потрепанной обложкой и засаленными страницами.

— Конечно, она несколько устарела, но здесь мало что изменилось с тех пор.

Эми раскрыла книгу. Ей сразу бросились в глаза пометки, оставленные на полях, и она узнала размашистый почерк Грейс.

«Здесь отменно кормят. 1972».

Как-то не очень обнадеживает.

— А вот ее последняя открытка к Рождеству, — продолжала Хилари. — В ней есть кое-что и для вас.

Она передала ее Эми. Это была открытка из Музея изобразительных искусств Бостона. Они не раз бывали там вместе. На открытке была репродукция старинной картины «Дары волхвов».

Дорогая Хилари,

Поздравляю тебя с Рождеством и желаю счастья тебе и твоим близким. Скоро, я полагаю, в Каир прилетят мои внуки.

Пришло время тебе выполнить данное много лет назад обещание.

Я прошу тебя передать это письмо моим любимым Дэну и Эми…

Сокровища,

Египет полон чудесных вещей.

Добро пожаловать. Я надеюсь, вы будете здесь счастливы.

Я полюбила Египет смоладу и до сих пор не перестаю грезить им во сне и наяву. Если бы во мне была хотя бы половина той г.ениальной бабушки, которой я так и не стала для вас, я бы обязательно свозила вас туда сама. Я жалею только об одном: что не могу быть рядом и отправиться с вами по пути, который я проложила сама много лет назад. И не забывайте об искусстве! А в конце вы всегда можете вернуться к основам.

Горячо любящая вас Грейс.

P.S. Миссис Фенвик передает привет С!

Эми с Дэном прочитали письмо и еще долго не могли оторвать взгляд от размашистого четкого почерка, от слов, написанных ее рукой. Письмо было написано чернильной ручкой, как всегда, когда она писала важные письма. После буквы «г» в слове «гениальной» стояла жирная точка. Возможно, ей было уже тяжело писать. Но, несмотря на болезнь, рука ее была тверда и уверена. Она знала, что они будут читать это письмо уже после ее смерти.

При виде опечатки в слове «смоладу» Эми чуть не заплакала. Это было так непосредственно, что возникло ощущение ее присутствия рядом с ними. Словно она сидит сейчас в соседней комнате, пишет рождественские открытки и кричит ей: «Принеси-ка мне мой гоголь-моголь с ромом, дорогая! Что-то я не ощущаю духа Рождества!»

И все-таки она оставила им письмо. Вот оно, после всех этих мучительных подозрений. Однако в чем же его смысл? Оно было личным: она всю жизнь звала их сокровищем. И в то же время безличным. Она так весело писала о Египте, словно в жизни больше ничего не существовало, кроме осмотра достопримечательностей.

Эми посмотрела на Дэна, зная, что он должен был чувствовать в этот момент. То же самое, что и она. Растерянность и обиду. Что она хотела сказать таким странным прощальным письмом?

Дэн взял со стола конверт. «Отправлено из Нантакета, — заметил он. — В прошлом году».

Они посмотрели друг на друга и перенеслись из этой комнаты, из этого жаркого странного города, в место, которое они так любили. У Грейс был маленький домик в деревне Сконсет на острове Нантакет, штат Массачусетс. Там было синее небо и пушистые облака. И соленый воздух. Вот Грейс готовит кукурузу-гриль с лаймовым соусом. Зовет их: «Кто последний, тот удав!» И холодный живой океан.