Тайна девятки усачей - [47]
Семь тысяч гектаров! Эта цифра поразила ребят. Неужели они когда-нибудь подарят колхозу такой огромный кусок земли? Это не какой-то мостик через Болотнянку, не силосная траншея!
И не было в ту минуту в звене ни одного мальчишки, которого не увлекла бы идея осушить болото…
Телегу разгрузили на берегу Болотнянки — дальше лошадь не могла пройти. Санька с Семой завернули Соколика и поехали обратно. Им предстояло забрать по дороге часть металлолома, сбросить его в Усачах у штаба и пешком вернуться в отряд.
— Быстрей! — крикнула Катя. — Без вас обедать не начнем!
Вот когда усачи оценили присутствие женщин, которые взяли на себя все заботы об обеде. Мальчишки только подвесили котел на двух рогатинах с перекладиной, натаскали дров и наносили воды.
Пока женщины хлопотали у костра, дед Евсей обучал мальчишек ходить по болоту на лыжах. Наука не сложная, а для тех, кто зимой катался на лыжах, и вовсе простая. Требовалось соблюдать три правила: не скользить по мху, а шагать, следить, чтобы лыжи опускались на поверхность болота всей плоскостью, и точно распределять свою тяжесть.
Дед Евсей тряхнул стариной: он довольно бойко шлепал по болоту, показывая технику ходьбы.
— Лыжи лыжами! — покрикивал он. — А главное — ноги! Как с берега сошел, так считай, что отдыха не будет до островины! Хоть тысячу верст, а иди без остановки! Не терпит болото стоячих. Зазеваешься — хап! — и проглотит!
Часа через два из деревни вернулись Санька и Сема. Все сразу же сели обедать. Пни служили стульями, колени заменяли стол. Над головой нависал шатер еловых лап. Суп попахивал дымком и хвоей. Аппетит был зверский.
— Не еда, а потрясуха! — воскликнул Санька.
— Что это такое! — возмутилась Мария Петровна. — Что за жаргон?
— Я хотел сказать: потрясающий суп! — поправился Санька.
— А я хотела сказать, что тебе, Александр Крыльев, надо иметь переводчика!
В «столовой» дружно захохотали и подсмеивались над Санькой до конца обеда. А потом Ксения Даниловна повела ребят в поиск. Пошли все, кроме деда Евсея и Марии Петровны. Сема и Санька несли бур. Прибрежная тропа то приближалась к краю болота, то отдалялась от него и сворачивала в кусты.
Первую буровую скважину заложили на ровной сухой площадке, поросшей бледно-серым ломким, хрустящим мхом. Здесь тоже раньше была трясина, а теперь вода отступила. Бур под собственной тяжестью ушел вниз на полметра. Когда Санька с Семой взялись за жимки, штанга быстро погрузилась в торф на всю длину.
Бур вытащили. В ложке, привинченной к нижнему концу, была темно-коричневая спрессованная масса перегнивших водорослей.
Санька вытер лоб.
— Пусто! Тут гажой и не пахнет!
— А место хорошее, — сказала Ксения Даниловна. — Когда-то был залив со спокойной стоячей водой. Как раз то, что нужно для выпадания и оседания углекислого кальция. Только глубоко очень — бур не достал дна.
До второй скважины штангу несли Мишук и Гриша. И опять, затаив дыхание, с надеждой смотрели усачи, как бур погружается в торф. Но и во второй, и в третьей, и в пятой скважине гажи не обнаружили.
— А вы как думали? — улыбнулась Ксения Даниловна, взглянув на приунывших ребят. — Геолог — профессия, конечно, романтическая. Но без труда романтики не бывает. Сегодня по плану — еще две скважины… Или устали очень?
Мальчишки устали, но никто не признался в этом.
— Хоть десять! — храбрился Санька.
— Две! — повторила Ксения Даниловна. — Впереди два хороших места.
— Вы уже были здесь? — удивился Мишук.
Ксения Даниловна многозначительно переглянулась с Катей.
Шестая скважина была в тот день последней. Ее бурили не на берегу болота, а в густом кустарнике. Ксения Даниловна сказала, что на этом месте был небольшой водоем, который соединялся протокой с основным озером. Постепенно водоем зарос мхом, а теперь — и кустарником.
Прорезав двухметровую толщу торфа, заостренная ложка бура вошла во что-то более твердое. Мальчишки сразу почувствовали это — штанга углублялась не так быстро.
— Вытаскивайте! — сказала Катина, мама. — Неужели повезло?
Бур вытащили.
— Ура-а-а! — завопил Санька.
В ложке был белый порошок. Сема растер его на ладони, понюхал, сказал, будто много раз находил гажу и мог узнать ее по запаху:
— Она!
— Гажа! — подтвердила Ксения Даниловна. — Но сколько ее здесь?
— А сколько нужно для колхоза? — спросил Мишук.
— Много. На каждый гектар шесть — семь тонн.
— Жаль, что лопаты с собой не взяли! — сказал Санька.
Он был готов хоть сейчас копать гажу. Но Катина мама объяснила, что до добычи далеко. Прежде всего надо узнать, какую площадь занимает пласт гажи и толщину ее слоя. Для этого придется бурить десятки скважин…
Радостные, счастливые вернулись ребята к деду Евсею и Марии Петровне. Ужин ждал юных геологов. Когда они поели, усталость взяла свое. Еще только смеркалось, а все уже спали вокруг костра. Зато проснулись рано — с восходом солнца. Дед Евсей доваривал на костре гречневую кашу.
После завтрака пасечник повел отряд вправо вдоль берега. Вскоре дошли до знакомого Саньке зеленого мыска, от которого протянулась к камню цепочка хилых осинок и берез. Прежде чем ступить на кабанью тропу, сделали короткий привал и надели лыжи. Санька знал, что до камня-следовика можно идти и без них. Но таков был приказ пасечника, и никто не смел его не выполнить.
