Тайна Черной горы - [10]

Как раз к тому времени отстроили первые два многоквартирных дома. Вопрос распределения квартир, заселения домов решался на объединенном заседании партийного, комсомольского и профсоюзного комитетов. Атмосфера накалялась задолго до заседания, поскольку остро нуждающихся, первоочередных, было много, значительно больше, чем квартир. Были разные предложения по распределению жилья, в том числе и провести обычную в таких спорных обстоятельствах жеребьевку: пусть каждый претендент сам вытянет свой жребий, чтоб без обиды – судьба, мол, индейка, а жизнь копейка. И вот тогда-то и встал член парткома буровик Суриков.

– Нет, так не пойдет! – сказал он громко и веско, по-рабочему. – Это несправедливо. Не станем слепо доверять судьбе те вопросы, какие должны решить сами.

И высказал мнение, вернее, пожелание от имени буровиков: давайте заведем такой порядок, чтобы каждый его ощущал на себе как наивысшую честность и справедливость.

– Учет у нас ведется этой самой стройповинности? Ведется, сам записывал трудяг своей бригады. Так давайте и выложим на стол наши записи для всеобщей оценки. Сразу всем и станет ясным трудовой факт, вложенный в общее наше строительство, каждого очередника на квартиру или на место в детсадик. Отсюда и давайте танцевать, как от печки. Принцип должен быть для всех един, невзирая ни на должности, ни на положения: первыми будут получать квартиры в новом доме только те, кто больше отработал на строительстве. Так будет и по честности и по справедливости!

Предложение буровиков было поддержано, утверждено на общем открытом партийном собрании всего коллектива экспедиции и получило силу закона. Вполне естественно, что учет отработанным часам стали вести не только руководители подразделений, но и сами участники, поскольку те часы приобрели зримую весомость.

А тут еще подключилась комсомольская общественность. Поселок-то в основном молодежный. Лучи сатирического «прожектора» высветляли конкретных лиц. Мало кому доставляло удовольствие прочесть свою фамилию, намалеванную на доске крупными буквами под заголовком: «А вот еще кого заждались на стройке!» И уж совсем было неприятным увидеть на себя карикатуру на белом экране перед началом киносеанса и под общий хохот услышать хлесткие частушки.

Поселок преобразовывался буквально на глазах, превращаясь в мощную опорную базу для планомерного наступления на подземные богатства Мяочана. Это радовало и укрепляло веру в правильности выбранного пути. А еще недавно были сомневающиеся, в том числе и среди руководителей экспедицией, когда Казаковский развернул перед ними свой план, свой проект ведения разведки месторождения, основанный на применении в первую очередь современных технических средств.

Нелегко ему достался тот проект. Писал по ночам, урывками, качая одной рукой детскую люльку, успокаивая сына, а другой – заносил обдуманные и обоснованные выкладки на бумагу. Газетой загораживал лампочку, чтобы свет не падал на сына и жену. А жена, проснувшись среди ночи, неслышно подходила к нему, прижималась теплым телом к спине, водила подбородком по небритой щеке и сочувственно говорила:

– Зачем себя мучишь, милый… Есть же готовые стандартные проекты, только привязывай их к местным условиям…

А когда он, оторвавшись от исписанных листков, принимался ей с жаром рассказывать о своем плане, она, конечно, понимала мужа и, бесспорно, соглашалась:

– Конечно, милый, так лучше… – и высказывала свои сомнения. – Но утвердят ли?

Она знала геологические поселки, хотя пришлось побывать и не во многих за шесть лет совместной жизни. Они, поселки, мало чем отличались друг от друга. Кто знаком с кочевой жизнью геологов, тот может легко себе представить их традиционный облик: в долине реки, обычно в живописном месте, привольно располагались пять-шесть домиков, тут же рядом складские помещения, столовая, баня, и вокруг – палатки. Реже можно встретить поселки покрупнее, с магазином, клубом, столовой, медпунктом, производственными объектами, в общем, со всем, что крайне необходимо для удовлетворения самых элементарных требований временной жизни и ведения разведочных работ.

Вот именно против этой давней традиции, укоренившейся десятилетиями в геологоразведочной практике, против ненужных в наше время искусственно создаваемых трудностей, порожденных укоренившимися привычками, боязнью нового, и решил нацелить свой проект молодой руководитель. Он уже тогда не сомневался в богатом месторождении и в перспективности всего региона горного и сурового Мяочана. И нацеливался штурмовать его, используя современные средства и технику. Евгений Казаковский верил в будущее, верил в то, что экспедиции предстоит решать большие дела. При обсуждении проекта разгорелись баталии, руководство экспедиции разделилось на два лагеря – на специалистов, в основном молодых, с инженерной подготовкой, которые понимали и полностью принимали необычную новизну, предложенную Казаковским, и на открытых противников, «чистых» геологов, которые сгруппировались вокруг главного геолога Анихимова. Эта группа, хотя и малочисленная, состояла главным образом из тех, кто стоптал в геологических походах не одну пару сапог. И Вадим Николаевич, как бы подводя итог своим доводам, сказал на расширенном заседании партийного комитета: