Тайна чаек. Тайна красного прилива - [61]

Но тут в вокзал торопливо вошел Майк Уоррен, его дядя — добродушный, коренастый, чем-то напоминающий медведя человек невысокого роста. Томми видел его в первый раз. Он потряс Томми руку и понес его чемодан к старому грузовичку, стоявшему у выхода. Томми забрался в кабину и заснул, как только они тронулись.

Проснулся он, когда они остановились перед непривычного вида старым домом. Листья высоких чахлых пальм обвисали в тумане. Под самой крышей светилось окошко в форме звезды из цветного стекла, окрашивая туман красными, зелеными и голубыми лучами. Томми зачарованно глядел на нее, пока дядя не тронул его за плечо.

— Идем-ка, Шкипер, — сказал он.

Как во сне, Томми последовал за ним в дом.

На кухне тетя Луиза крепко обняла его и поцеловала, потом посадила пить горячее какао с поджаренным хлебом. Когда он поел, они отвели его наверх, уложили спать и ушли. Он блаженно вздохнул и улегся поудобнее на матрасе. До чего же хорошо! Уже несколько дней у него не было возможности вытянуться по-настоящему. Засыпая, он вспомнил своего кота и пожалел, что не мог взять его с собой в Калифорнию.

Когда утром он открыл глаза, то долго не мог понять, где находится. Он оглядел незнакомую комнату. На стене висела теннисная ракетка с порванными струнами. В углу на тумбочке стоял небольшой аквариум. Пестрые рыбки тыкались в стекло, словно ища выход. У комнаты был странный покатый потолок, как в палатке. Затем он увидел звезду из цветного стекла и вспомнил, где находится.

В Калифорнии, в трех тысячах миль от Кентукки! Одиночество вползло к нему в постель, словно собака с мокрыми лапами. Дома давно дела шли плохо. Угольная шахта, где отец служил управляющим, уже несколько лет терпела убытки. Шахтеров часто сокращали. Затем, зимой, все окончательно рухнуло. Умерла мама; шахты закрылись. Теперь его отец рубил дрова и пробавлялся другими случайными работами.

Однажды он спросил Томми:

— А что, если ты поживешь у моей сестры и ее мужа в Сан-Диего? Мы, Келли, должны выбраться из этой дыры — по очереди, если нельзя иначе. Твой дядя написал, что ты сможешь помогать в его деле. У него дочка, твоя ровесница, так что тебе будет с кем играть. Но только помни, ты должен работать на совесть.

Через неделю Томми уже ехал в автобусе.

И вот теперь он здесь, далеко от своей семьи, на другом конце страны, и не знает даже, будут ли дядя с тетей его любить. И в каком деле может помочь одиннадцатилетний мальчик.

Но пока он лежал так, наблюдая, как теплый ветерок колышет оконный занавески, и солнечный свет пробирается в комнату, на душе у него становилось легче. Снизу до него доносился запах жарящейся грудинки и голос девочки. Кровать была такая теплая и мягкая, словно он лежал на большой кошке. Вот-вот замурлычит. Дома он спал на раскладушке.

Он услышал голос тети:

— Я, пожалуй, разбужу его. Ты ведь хотел выйти пораньше?

— Да, — ответил дядя Майк. — Полный отлив в десять минут двенадцатого, и я не хочу опоздать.

— Только уж очень он щупленький! — сказала тетя.

Дядя Майк усмехнулся.

— Да уж, будь у него на макушке крючок, Джилл могла бы прицепить его на свой браслет с талисманчиками.

— Хорошая еда сделает свое дело, — решительно заявила тетя Луиза. — Подумай только, как питается эта несчастная семья — ни денег, ни хозяйки в доме!

Когда тетя вошла в комнату, Томми лежал лицом к стене. Папа готовил очень вкусно. И не его вина, что он ростом маловат. Папа всегда говорил, что Келли растут медленно.

Тетя тронула его за плечо.

— Томми, пора вставать, милый.

Томми не шевельнулся и покрепче зажмурил глаза. Он услышал, как тетя наклонилась над ним, проверяя, проснулся он или нет.

— Ребята называют меня Келли, — пробормотал он.

— Что?

— Они называют меня Келли, а не Томми.

— А… Ну так и мы тоже будем называть тебя Келли? Завтрак готов, милый; а потом вы с дядей и Джилл сразу пойдете на пляж.

Завтракали они в уютной светлой комнате над залитым солнцем садом, и когда он вошел, тетя как раз ставила тарелку с овсянкой перед пустым стулом. Туман рассеялся, но с больших листьев пальм все еще стекали капли, словно их хорошенько обдали из шланга. Томми остановился у своего стула. Напротив сидела девочка его возраста и с пристальным интересом рассматривала его. Ее белокурые косички были завязаны красными ленточками. Вздернутый нос придавал ей веселый и даже озорной вид. Он понял, что это его двоюродная сестра Джилл.

— Привет, Томми! — сказала она. — Я рада, что ты будешь жить у нас.

— Спасибо, — еле слышно проговорил Томми.

По взгляду тети Томми был почти уверен, что ему полагается поцеловать Джилл. Но он быстро сел на свое место, прежде чем она успела что-нибудь сказать. Джилл вроде бы только обрадовалась.

— Томми хочет, чтобы его называли Келли, — сказала тетя Луиза. — Это его прозвище.

— Келли, — задумчиво повторила Джилл. — Ладно. — Она пожала плечами и зачерпнула ложку овсянки. Когда она подносила ее ко рту, талисманчики на ее браслете звякнули. Томми вспомнил, что сказал дядя о крючке на его макушке. Хорошо, что он попросил называть себя Келли. К такому имени крючок так просто не приделаешь.

— Как там у вас на Востоке, Том… то есть, Келли? — спросила Джилл. Она хихикнула и посмотрела на мать, которая нахмурилась. — Я спрашиваю, чем ты занимался? — сказала она.