Тайна булгаковского «Мастера…» - [5]

Поразительный факт — именно дисциплинированность в поведении студента‑первокурсника Булгакова как раз и отсутствовала. К учёбе он относился спустя рукава, часто пропускал занятия. Зато во встречах с саратовской гимназисткой, наполненных волшебством и восторгом, никаких пропусков не допускалось. В этом деле царило завидное постоянство: то она приезжала в Киев, то он наведывался в Саратов.

В 1911 году Татьяна Лаппа окончила гимназию и стала работать классной дамой в Саратовском женском училище.

Осенью 1912 года и зимой 1913‑го молодые люди почти не расставались. Занятия в университете были совершенно заброшены, на экзамены Булгаков не явился. Нерадивому студенту грозило отчисление, но этот прискорбный факт не очень волновал влюблённого юношу. Он с воодушевлением водил даму своего сердца на драматические спектакли, в оперу и на концерты. Всё остальное время проводил за игрой в карты и на бильярде. И ещё студент‑медик пробовал писать. Украдкой, никому не показывая написанное.

Весной 1913 года, когда полным ходом шли приготовления к свадьбе, неожиданно выяснилось, что невеста беременна. Жених с невестой решили, что заводить детей им не время — сначала Михаилу надо закончить университет. Но кто знает, может быть, на это решение повлияла боязнь передать следующим поколениям неизлечимую болезнь почек? Как бы там ни было, но деньги, присланные Николаем Николаевичем Лаппой, отцом Татьяны, на свадебные расходы, потратили на медицинское вмешательство.

Татьяна и Михаил обвенчались 26 апреля. А «26» — это два раза по «13».

— Как, опять? — с удивлением воскликнут убеждённые материалисты. — Снова про «чёртову дюжину»?

Да, и тут уж ничего не поделаешь. «Роковое» дьявольское число вновь вторглось в биографию нашего героя. И что бы ни говорили вокруг о том, что любые цифры, каждодневно встречающиеся на пути людей (пусть даже самые «нехорошие»), никак на их жизнь не влияют, суеверный Булгаков вряд ли прислушивался к подобным здравомыслящим суждениям.

Начались семейные будни. Жить молодые стали отдельно от родных, сняв небольшую квартирку в одном из домов на всё том же Андреевском спуске. А бесшабашного Булгакова, любителя карточной игры, бильярда и прочих развлечений, словно подменили: он наконец‑то взялся за учёбу.

Первые испытания

Лето 1914 года супруги проводили в Саратове. Там их и застало известие о начавшейся войне, которой суждено было войти в историю как первой мировой войне XX века. Если вспомнить о загадочных трёхсатанинских пророчествах, то это событие вполне можно считать первымсбывшимся.

На начало боевых действий мать Татьяны, Евгения Викторовна Лаппа, откликнулась весьма патриотично, оперативно организовав в Саратове небольшой госпиталь на полтора десятка коек. В нём до самого конца каникул и проработал, ухаживая за поступавшими с фронта ранеными, Михаил Булгаков.

Вернувшись к началу занятий в Киев, он узнал, что многие из его бывших однокурсников досрочно получили дипломы и отбыли в действующую армию. Ему же, отставшему от товарищей на год, предстояло ещё два университетских курса. И он с головой ушёл в учёбу.

В 1915‑ом Булгаков был признан «негодным для несения походной службы». Это означало, что на передовую его не пошлют, а в прифронтовой госпиталь мобилизовать могут.

Апрель 1916 года ознаменовался блестящим (с золотой медалью) окончанием университета. Это дало право её обладателю не раз впоследствии говорить, что он «лекарь с отличием».

В книгах, посвящённых Булгакову, почему‑то редко упоминается о том, какую врачебную специализацию получил он по окончании университета. А между тем «.лекарь с отличием» стал урологом‑венерологом, то есть в том числе и специалистом по тому самому заболеванию, что свело в могилу его отца.

Но войне, что разгорелась уже весьма основательно, требовались врачи совсем иного профиля. И доктор Булгаков пошёл работать хирургом в киевский госпиталь Красного Креста, который (вскоре после знаменитого Брусиловского прорыва) был переброшен поближе к зоне боевых действий наступавшей армии.

За мужем последовала и жена. Впоследствии она вспоминала:

«… в госпитале я работала сестрой, держала ноги, которые он ампутировал. Первый раз стало дурно, потом ничего… Он был там хирургом, всё время делал ампутации».

Работать в прифронтовой полосе пришлось недолго: в конце лета 1916‑го Булгакова неожиданно откомандировали в Смоленск. Там он получил назначение в больницу села Никольского. В одном из булгаковских рассказов даётся объяснение этой неожиданной перемене места службы: опытных врачей мобилизовывали в действующую армию, а на их места направили выпускников медицинских факультетов:

«Весь мой выпуск, не подлежащий призыву на войну (ратники 2‑го разряда выпуска 1916 года), разместили в земствах».

Смоленская глубинка встретила Булгакова не очень ласково. Об этом впоследствии он напишет в «Записках юного врача»:

«Если человек не ездил на лошадях по глухим просёлочным дорогам, то рассказывать мне ему об этом нечего: всё равно не поймёт. А тому, кто ездил, и напоминать не хочу.

Скажу коротко: сорок вёрст, отделяющих уездный город…