Тайна архангела-2 - [119]

Он и не удерживал. Пока что он переживал все как данность, словно дитя, повинуясь ладони Отца всего мира, он воспринимал все, что Отец ему предлагал. Счастливый общением, переполненный глазами, лаской своего же собственного взгляда, словно в зеркало смотрелся в зрачки женщины, что показала ему свет на этой Земле, словно струны музыки пил из источника девушки, которую успел полюбить, еще летая в небе.

Но он простился с Наташей сегодня слишком рано, глядя в лицо и говоря искренне, что у него есть еще одни, кроме того, что он сегодня ездил к родителям, очень важные дела. Она хотела спросить какие; он во вдохе прятал важность. Он до времени не мог объяснить ей, чувствовал, что сейчас не надо, и она его отпустила. Ведь когда любишь, отпускаешь на свободу, переполненный свободой. С легким сердцем.

Андрей возвращался в квартиру, думая более о ней, чем о делах. Словно чувства его обвивали ее тело, а душа пыталась слиться с душой. Он опустился на разобранный диван, озадаченно глядя в потолок. Что это было внутри, и чего он хотел?.. Привыкший к прикосновениям, сотканным из солнечных лучей, он уже ощущал, как ему этих прикосновений не хватает, даже от друга, а не от любви всей жизни. Жизнь?.. Андрей пока не понимал еще, что значит любовь всей жизни. Не понимал и что такое эта жизнь. Он чувствовал лишь, что не хватает. И что душа его, стыкуясь уголками, по-другому чувствует Наталью тут… Как?.. По-другому. Но одна и та же душа любила ее тут, как и там, всей собой.

На секунду мысль коснулась Зари и Уриила. Как непохожи были пары друг на друга. Сколь разные характеры, столь разные они. И столь одинакова любовь, такая разная в лицах. М-да…

Но размышления Андрея скинуты, как покрывало с головы, движением волос. Он вспомнил, что сегодня его вело домой кое-что очень значительное. Еще одно самое важное. И ему стало минутно совестно, что он думал только что о другом, пусть и еще одном лике совершенства…

Андрей открыл молитвенник, с сильным чувством вглядываясь в канонические строки. Он смотрел и вникал, какие и на какой случай они полагаются, он вникал, хоть и знал это.

Естественно, как любой ангел он был осведомлен, что за молитвы читались перед исповедью, какие утром на каждый день. У них в старших классах была своеобразная профподготовка по всем религиям. Вот только он смотрел, не понимая, напиться ими или исполниться.

Ангелы молились. Но молитва их была иной. Чистый фонтан творческим порывом к Богу, стихи и песни, баллады или просто слова. Они спонтанные, не как правило, безо всяких правил, прямым общением; как ребенку в лоне матери достаточно лишь пошевелить плечом, чтобы ощутить на себе женскую ладонь. Прозрачные, устремленные струной, радостные…

Прильпе душа моя по Тебе…

Андрей еще не открывал этот псалом. Но ему предстояло ощутить, что это значит. И почему так прилипает, порой желая закрыть глаза на все и витать в этом вселенском Духе, трепетная душа…

* * *

Эта мостовая была сухой или мокрой, одинаково шумной, только с неповторимым шелестом волны из-под колес, разметывающейся в дождь… Мара сидела дома и смотрела в окно.

Сегодня она уже побывала в институте. На какой-то там консультации в день перед экзаменом, очень актуально, хе-хе. Когда надо зубрить во все зубы, уши и волосяные луковицы, они там сидят толпой и ждут опаздывающего преподавателя, как всегда, будто не знают, что можно давно начать приходить на час позже, тогда будет как раз вовремя… консультация.

Она сидела на подоконнике в аудитории, привалившись к стене, продувая спину ветром. …Моментный взвизг потерявшего опору человека, о какое это чувство!.. Неожиданно. Когда она, смеясь и сердясь одновременно, слетает, приземляясь на пол, и кричит, что кто-то обалдел. Ее староста пытался выкинуть ее в окно. В шутку, разумеется. Она разводит руками, вот это встряска, е-мое, зеленые елки, это было весенним днем тепла. Это было…

Но это воспоминания…

Она смотрела в глаза и видела только одни за ними. О, на кой же в этой группе столько карих мужских глаз?!.. Это эпидемия! Она готова была выскакивать в коридор, отряхивая лицо, как от спорадической заразы. Пошли, пошли, пошли, чур меня!.. Авось поможет!.. Она сидела, зажав уши коленями в прямом смысле этого слова, и думала, как бы упразднить ваши карие глаза… А за ними упразднить Марину. Но Дениса оставить. Непременно.

Она танцует, летая по комнате, оставив свои заботы. Иссякли заботы, иссяк день, пришла пресыщенность, то состояние, которое, характеризуя знание, оставляет тебя на кнопке «стоп делам».

Завтра бой. Мосты сожжены, книги выкинуты за борт, я такая, какая есть сейчас. Именно сейчас пиво не повредит ей.

Две тени танцуют рок-н-ролл, независимые в одном помещении. Так близко эта грудная клетка. Я слишком голодна до тебя. За это и выпью.

Марина выходит на улицу, когда полумрак уже ложится на лицо, а макияж похож на боевую раскраску. Она зашла в один из магазинов и купила пива, которое и выпила с вожделением, чтобы пойти потом домой.

Что бы ни думал человек перед очной и решающей в лицо, она потом не могла вспомнить, с какими мыслями провела темноту выключенного света этого вечера. Она легла и уснула. Крепким опьяневшим сном снятого нервного напряжения.