Тайна архангела-2 - [108]

     Заметить на асфальте,

     В который я смотрела,

     И сидя на коленях,

     О вечности — не смела…

     Убить и прокатиться

     На гребне

     Сладкой муки,

     Без страсти не разбиться,

     Не будет тягость скуки.

     Закончить все мечтала

     Одним ударом в ребра.

     Его одним писала,

     И за него

     Зарезать

     Себя в подъезде темном.

     В его глазах

     Сдыхая,

     Чтоб понял,

     Что смогла я…

     И видя эту сцену,

     В груди века желая…

     Желая бесконечно,

     Чтоб длилась эта вечность,

     И нет концу в желаньях

     Желанья бесконечность.

     Стяжая в мыслях

     Образ…

     В моей крови

     Желанья…

     Я видела сквозь тени,

     Как бы мое преданье…

Уносящиеся вдаль машины. Даже ночью их много на Комсомольском проспекте. И все до единой, они помимо желанья… Сегодня символизируют одно… Одного… Плавные линии черной томности… и шика…

Уносящиеся вдаль автомобили. И чувствующаяся в воздухе ночная влага… Она явственно наполняла тот самый вечер… Ту самую ночь… Марина помнила ее… Она ощутила рядом эту ночь… Этот вечер безумия и мелькающих огней, пахнущих влажным воздухом города.

Она не распознавала свое присутствие в магазине. Она возвращалась, не потеряв этого чувства… В котором стоял он… Она шла обратно на зеленый свет, с подурневшей кровью шла. Чувствуя себя не пьяной, но испортившейся во всем дыхании и жизни… Как затухшая живая плоть… Несвежая жилка бьющегося мяса…

* * *

Она проснулась сквозь ночь. Вернее, она почти вскочила на кровати. В ушах бил пульс. Сердце дико колотилось. Марина задыхалась. Словно не в себе она ринулась с кровати. В пыльной буре мыслей, не понимая, что творится, она побежала по комнате. Ее руки хватали горло, будто не ее руки. Как в другой реальности тело. Ей нечем было дышать. Казалось, воздух не доходит до обмена в крови.

Что-то надо было делать. И Марина сообразила. Щупая артерию, она заметила, что пульс все-таки бьется ровно, хоть и очень быстро… Ей могло быть плохо от этого. Резкими движениями она открыла балкон и вывалилась туда прямо в ночной рубашке. Темное небо представилось ее глазам. И холодноватый воздух ворвался вдоволь в легкие. Она дышала, дышала и не могла надышаться…

— Хорошо… все хорошо… — она говорила это самой себе.

Чувство перенапряжения. Чувство дикой усталости и мучавшие саму себя чувства. Она понимала теперь, что устроила такое состояние сама себе. И это было страшно ей сейчас, как было страшно несколько дней назад то, что случилось на проспекте, когда ее чуть не переехало машиной. Марина шла на попятную опять. Мысли о Денисе. Полная отдача этим мыслям, она убивала ее в комплекте с тем, что доканывала ее сессия.

В страхе она щупала запястье, пытаясь успокоить собственное сердце. Она знала, что в таких ситуациях было главным не бояться, иначе становилось еще хуже. Она и пыталась этого не делать. Отвлечься… на небо, на улицу, на что угодно, осязаемое и жизненное.

И опять выкинувшее испугавший финт тело, живое и кровяное, заставило ее встрепенуться в эту жизнь. Марина стояла на балконе, держась за перила и глядя на серые облака. Как давно она этого не делала… Она уже давно не делала что-то просто ради жизни… Во всех ее действиях, начиная с тех роковых дней «истины» в школе был ее собственный смысл… Вытащенный из потемок предчувствий ей самой.

     Подозревать обманом.

     Не знала я иллюзий,

     Созданных мною храмов…

     Языческих хранилищ

     И жертвоприношений,

     Я сердце убивала,

     Не принося прощений…

Еще раз…

Она смотрела в небо. И как-то помнилось: она ходила сюда и раньше. Подышать воздухом в перерыве между зубрежкой предметов?.. Это было не просто так ли?.. Она не отвечала себе на этот вопрос.

Но было что-то еще. Вчера она, стоя вот так, когда еще было светло, но солнце было уже на этой предзакатной стороне, смотрела на его лучи. И что-то произошло. Внезапно на несколько мгновений, что-то тронуло ее внутри. И откуда-то появилась нежданная радость, какое-то чудо в груди. И свет стал светом для нее. И жизнь будто переменилась. Перевернулась, как будто на мгновение кто-то снял все черные завесы и отпустил ее в этом счастье. На несколько секунд… это было так.

Но после этого день Марины вновь утопил это волшебство под толстыми слоями грязи, и она вернулась туда, где находилась. Вернулась выживать под булыжниками, не зная, хранится ли в ней еще тот проблеск, что случился удивлением мига, продлившегося по смыслу дольше, чем все собранные конструктором дни…

Возможно, сквозь тени можно было видеть ее предание именно таковым, каковым можно было его чувствовать в тот момент.

     Целует нежно в губы

     Иной помимо воли

     Его желаний страстных.

     Другой, другим уколом.

     Другим, в другие губы.

     Другие мои губы.

     Сквозь темень ожиданий —

     На свет, не видят тени,

     Другого обнимая…

…Что хотело в ней кого-то другого? Неужели это было закопано, так глубоко, но все же было…

Глава 57

Адские часы пробили полдень.

Самуил находился в конференц-зале в столь частый за последнее, ставшее сплошь деловым время раз. Он курил крепкие сигареты, выдыхая обильные клубы серого дыма. Поясница была прижата к спинке кресла, черные глаза внимательно надзирали за происходящим.