Тайна архангела-2 - [107]

Порой Марина мечтала, чтобы по дороге в институт на нее незаметно бы свалился кирпич и положил бы конец всей этой наркоманской тяге загружаемого, как жесткий диск, всяким мусором, тоннами букв мышления, дымящегося, кипящего, изнемогающего, как пичкаемый супом и кашей ребенок, который ее больше не может… не может… не может больше!!! Но может, сволочь, жри, дрянь… Ты, дрянь, сожрешь, — говорилось самой себе.

Давай, так тебе и надо!..

Кирпич бы закончил все ее мучения… Вместе с Денисом и кругами радужными… институтом и всем остальным… Иногда ей чудилось, что ее просто должен задеть колесом несущийся велосипед. Что кровь, выступившая на теле, вернет болью физической через горячку моральную к жизни. Что даже месяц внезапно обрушившейся из-за какой-нибудь тротуарной аварии на велосипеде или роликах, врезавшихся в нее, больницы, перевернет ее жизнь, заставит вздохнуть и освободить себе воздух чистого листа…

Вопреки логике своей убежденности, выходит Марина все еще верила в последнее. Однако в нее никто так и не врезался, увы… увы… и ура…

Песни менялись с одной на другую так же резко, как и ее мысли и дыхание… Она все еще ходила взад и вперед по комнате, которая была уже застлана мраком стемневшей улицы. Она ходила. Она лежала, чтобы унять себя… Ее не унимало…

     Природная жестокость

     И крепость ниток жильных…

     Железом в черных джинсах

     Мне быть тогда решилось.

     Предчувствием желая,

     И в смысл не врубаясь,

     Зачем все это делать…

     Мне жизнью предлагают…

Глаза закрывались сами собой, а мозг работал ясным небом на износ, не давая телу уснуть. Столько дел еще было… Она больше не могла. Надо было поспать хоть чуть-чуть, чтобы продолжать их.

     На ощупь и дыханьем…

     Я обладаю ночью…

     Мной обладает черствость,

     Мне что-то жизнь пророчит….

     Природная жестокость

     И сталь высоковольтной.

     На башню без оглядки

     Я лезу через штормы…

Ужасное ощущение. Кошмарное совершенно. Хочу спать и не могу. Не получается. Она глушит успокоительное, которое не успокаивает и не дает уснуть. За снотворным, что ль, переться?.. Нестрашно провалиться помимо своей воли в зияющую бездну ночи?..

     Мне вечность точит нервы…

     И где-то идеалы…

     Ловлю я тени первой —

     В реальности так мало…

     Мне жизнь

     Сгибает локти.

     Скажи, где друг? И боли…

     Идут бок о бок дети,

     Загнившие без воли…

Она ворочается и включает свет. Она готова подбить подушку под любое место, лишь бы хоть как-нибудь сделать, чтобы хоть на минуту подольше было удобно… удобно…

     Я что-то знала точно…

     Подозревать обманом.

     Не ведала иллюзий

     Созданных мною храмов…

     Языческих хранилищ

     И жертвоприношений…

     Я сердце убивала,

     Не принося прощений…

Нельзя тратить столько времени впустую, не отдыхая и не работая в итоге. Раз уж она решила выиграть у него хоть одну, заочную битву за свой успех, она должна была это сделать.

Не первый день Марина не могла уснуть. И дальше становилось только хуже от нервных перегрузок. Она лежала, убого глядя в темноту.

     Я не прощала нервы…

     Я не прощала пены…

     Я не прощала буйства…

     У рта. И мои вены…

     Я резать собиралась

     Два раза на неделе.

     Безумством одевалась,

     Когда колонки пели…

     Я вечность вопрошала.

     Искать глазами темень.

     В моих зрачках лишь бездна,

     …Вопросы не по теме.

     …Где вечность в этом мире?

     Сквозь отношенья брани

     Стяжать или по телу

     Лупить всю жизнь плетями?..

Она выходила в ночь, чтобы перейти через проспект и войти в круглосуточный магазин. Она идет на зеленый, когда секундомер на светофоре считает, сколько секунд осталось на переход пешеходов. Мигает свет в зрачках, она уже не помнит, как что-то погасло. Как шаги раздавались в приглушенном цвете асфальта. Врывается, заглатывая все ее внимание, вдруг жуткое гудение автомобиля. Мечущийся взгляд и расшатанная реакция: ей кажется, что шаг, куда бы она его ни сделала, был бы неверен. Задевая бедро потоком воздуха, мимо проносится машина, едва не сбивая ее на месте. Злоба и шок перемешиваются в миксере. Она готова орать, не готова сдвинуться.

— Да пошел ты на …!.. — этот голос срывается на асфальте, где продолжают нестись машины.

Кое-как Марине удается добраться до тротуара, она понимает, что только что ее чуть не убили на полной скорости. Она в полном чувстве того, что будто толчок в плечо, какое-то движение спасли ее в последний миг.

А все потому что она идет в другой магазин, где меньше шансов встретить своих знакомых…

     Нет логики в вопросе.

     Есть тень, и нету смысла.

     И добродетель в мыле

     Одета в сатанисты…

     И я хотела вечность,

     Не зная, что познала

     Один удар под дых я

     Убийством и кинжалом…

     Лишь искра слабо светит,

     Маяча горизонтом…

     Надежду одинокой замечу

     Через зонт я…

Сердце бьется в груди, потому что оно продолжает жить дальше. Марина стоит на тротуаре, пока не двигаясь… Расставив ноги, она в мини, она в черном, она накрашена черным под глазами… Она смотрит на проспект, чуть не завершивший ее жизнь одним вожделенным ей же ударом в живот. И каким ужасом вдруг кажутся мысли о смерти!.. То, что она могла думать о таком. Ей становится страшно. И вот уже она шепчет, наращивая скорость, и боится не успеть попросить у Бога прощения за то, чего хотела. Умоляет забыть ее слова. Надолго ли это будет?.. Это бывало и раньше.