Тайна Агаты Кристи - [65]

Я, словно безумная, работала над «Тайной „Голубого поезда“». Издательству «Коллинз» не терпелось заполучить новую историю про Эркюля Пуаро, и мне настойчиво напоминали об условиях контракта. Моя последняя книга «Убийство Роджера Экройда» получила лестные отзывы критиков, но главное, ее хорошо раскупали, и издатели хотели на волне этого успеха поскорее выпустить следующий роман вместе со сборником рассказов о Пуаро, которые раньше выходили в газетах и журналах. Но стоило мне сесть за пишущую машинку, как мой разум заволакивало эмоциями, и даже внутреннее давление, осознание важности финансовых аспектов на случай, если мой брак все же рухнет, не помогало привести мысли в порядок. Больше всего на свете мне сейчас не хватало времени – даже больше, чем маминой мудрости и поддержки.

За завтраком мы с Арчи смотрели друг на друга через стол. Такое незаурядное утро, – в какой-то сюрреалистический миг подумала я, – и такая заурядная на вид комната. Солнце просачивалось сквозь занавеску, рисуя на скатерти очаровательный узор. На столе поблескивал мамин фарфоровый сервиз с розочками, на серебряном подносе идеальным полукругом лежали тосты. От наших чашек поднимались крошечные облачка пара, и в центре всего этого – розетка с ярко-красным джемом. Таким могло быть обычное утро в обычном доме обычной семьи. Но это не наш случай.

– Прошу, – умоляла я, – не поступай так. Давай поговорим еще раз – на выходных или после ужина. Я заказала для нас номер в уютной йоркширской гостинице, где мы наедине сможем спокойно обсудить наше будущее.

– Агата, упрашивать бессмысленно, – ответил Арчи. – Это никак не помогает, а только снижает твою привлекательность, которой ты и без того не богата. Ни в какой Йоркшир я с тобой не поеду. На этот уик-энд я собираюсь к Джеймсам. – Голос у него твердый, а осанка – такая ровная, что на костюме – ни единой морщинки. Столь же безапелляционным тоном он отвечал на бесконечные мольбы Розалинды купить ей пони.

– Надо полагать, Нэнси тоже там будет? Ведь она – в подругах у Мадж Джеймс? – Хотя это была чистая правда, я тут же пожалела о своем вопросе. Лицо Арчи потемнело от гнева, и я поняла, что так мне его не вернуть. – Прошу, Арчи, выслушай. – Я потянулась к его руке, но он отдернул ее и потом вернул на место. Я продолжала гнуть свою линию, слыша в голове слова Шарлотты о том, что упрашивать нельзя. Это лишь пробудит в нем жестокость, считала Шарлотта, – став свидетельницей одной из наших тяжелых перебранок, она теперь уговаривала меня прекратить мольбы. – Ты обещал мне три месяца. Три месяца примирения прежде, чем решить. Но мы тебя почти не видели. Тебе просто нужно больше времени, вот и все – Рождество в Эбни-холле, новогодняя поездка в Португалию с нашими друзьями-соседями, полноценные три месяца, о которых мы говорили.

– Дополнительного времени мне не требуется, я уже все решил, и я не хочу, чтобы мы продолжали этот глупый спектакль. Все кончено. – Его голос не дрогнул. Как и его взгляд. Он что, репетировал это хладнокровие перед зеркалом? – подумала я.

– Как ты можешь говорить, что с нашей семьей покончено, если даже не попытался? – Мой голос надломился.

Он не стал утруждать себя ответом. Вместо него он повторил ненавистные слова, которые я впервые услышала от него в Эшфилде:

– Мне нужен развод.

– Но я не хочу развода, Арчи. Я хочу вернуть нашу семью, наш брак. – К глазам подступили слезы, и я заплакала. – Розалинда тебя любит. Да и я тебя по-прежнему люблю. С войны ты писал, что сделаешь все, лишь бы я была с тобой. Как же до этого дошло?

– Агата, я назначил встречу с адвокатом, и мы с ним начнем процедуру. Как только развод будет окончательно оформлен, я женюсь на Нэнси. – Он говорил таким тоном, словно проводил совещание в «Австрал лимитед», а не разрушал брак и не губил свою семью.

Впервые за все это время мое отчаяние сменилось яростью, меня захлестнул гнев. Да как он смеет? Как он может рассуждать о нашем разводе, и тут же, через пару слов, – о браке с Нэнси? Клянусь, – подумала я, – если он хочет этого позорного развода, то я тоже получу то, чего хочу. Я заставлю его отдать мне то, что он так стремится защитить. А иначе меня ждет крах.

Достав платок из кармана шелкового халата, я промокнула им глаза и нос, стараясь взять себя в руки.

– Я соглашусь на развод только в том случае, если ты назовешь Нэнси своей любовницей и виновницей расторжения нашего брака. – Я старалась говорить с ним тем же спокойным и деловитым тоном, каким он говорил все утро со мной, подавляя разгорающееся внутри бешенство.

После моих слов маска спокойствия, тщательно выписанная на его физиономии, треснула. Он вытаращился на меня, не веря своим ушам, и я поняла, что угодила в самую точку, в самое сердце, которого, как я полагала, у него больше нет.

– Я не стану называть имя Нэнси. Ни при каких обстоятельствах.

Как смеет он мне отказывать? Что он о себе возомнил, отвергая мое условие? Мой голос нарастал вместе с изумлением и гневом.

– Ты что же, действительно считал, что я соглашусь на развод, если его причина не будет недвусмысленно названа? Чтобы все подряд в своих домыслах считали виновницей