Таймлесс. Сапфировая книга - [8]

— Рудольф Питт.

Шарлотта подарила ему книгу? Как… ммм… мило с ее стороны. Приходит же такое в голову. И что они еще делали, кроме как разговаривали о книгах? Мое хихикающее настроение как ветром сдуло. Как можно было вообще сидеть и просто трепаться с Гидеоном, как будто ничего между нами не было? Нам следовало бы сначала определиться с некоторыми основополагающими вещами. Я уставилась на него и набрала воздуха, еще не зная точно, что я собираюсь спросить.

Почему ты меня поцеловал?

— Мы почти приехали, — сказал Гидеон.

Сбитая с толку, я выглянула в окно. Действительно, пока мы обменивались колкостями, водитель, очевидно, отложил свою книгу в сторону и продолжил движение, собираясь как раз свернуть к Королевскому суду в Темпле, неподалеку от которого находился главный штаб тайного общества Хранителей. Еще через пару мгновений автомобиль остановился на одном из зарезервированных парковочных мест возле сверкающего «бентли».

— Вы уверены, что мы можем здесь останавливаться?

— Все в порядке, — уверил его Гидеон и вышел из машины. — Нет, Гвендолин, ты останешься в такси и подождешь, пока я принесу деньги, — сказал он, видя, что я пытаюсь тоже выйти. — И не забудь: о чем бы нас ни спрашивали, отвечать буду я. Я скоро вернусь.

— Счетчик тикает, — недовольно сказал водитель.

Мы оба смотрели вслед Гидеону, исчезнувшему между старинными домами Темпла, и я только сейчас сообразила, что я осталась в машине в виде залога оплаты проезда.

— Вы из театра? — спросил водитель.

— Что?

Что это за мерцающая тень над нами?

— Я просто подумал, что вы из театра. Из-за ваших странных костюмов.

— Нет. Мы из музея.

С крыши автомобиля доносились непонятные скребущие звуки. Как будто на крышу приземлилась какая-то птица. Большая птица.

— Что это?

— Что именно? — спросил водитель.

— Мне кажется, на крыше ворона или какая-то другая птица, — сказала я с надеждой в голосе.

Но, разумеется, это была не ворона, которая свесила голову с крыши и заглядывала в окно. Это была та самая горгулья из Белгравии. Увидев мой обескураженный взгляд, кошачья мордочка возликовала, и на окно вылился поток воды.

~~~

 Die Liebe hemmet nichts; sie kennt nicht Tür noch Riegel;

Und dringt durch alles sich;

Sie ist ohn Anbeginn, schlug ewig ihre Flügel

Und schlägt sie ewiglich.

Mattias Claudius (1740–1815)[4]

Глава вторая

— Вот это я тебя удивил, ага? — крикнуло радостно существо. С момента, когда я вышла из такси, оно говорило без паузы. — Не так-то просто отделаться от такого, как я.

— Ладно-ладно. Послушай…

Я нервно оглянулась на такси. Водителю я сказала, что мне срочно нужно на свежий воздух, а то меня стошнит, и сейчас он подозрительно поглядывал в нашу сторону и удивлялся моему разговору со стеной. Гидеон пока не появился.

— А еще я летать могу. — Для доказательства горгулья расправила крылья. — Как летучая мышь. Быстрее любого такси.

— А теперь послушай меня: то обстоятельство, что я могу тебя видеть, еще не значит, что…

— Видеть и слышать! — перебила меня горгулья. — Ты хоть себе представляешь, как редко это встречается? Последняя, кто меня видела, была мадам Тюссо, которая, к сожалению, не слишком ценила мое общество. Большей частью она брызгала на меня святой водой и читала молитвы. Бедненькая, она была слишком чувствительна. — Он закатил глаза. — Ну, ты в курсе: слишком много отрезанных голов…

Мне под ноги снова вылился поток воды.

— Немедленно прекрати!

— Извини! Это от волнения. Небольшое воспоминание о том времени, когда я был водостоком.

Я не слишком рассчитывала на то, что мне удастся от него отделаться, но я должна была хотя бы попытаться. По-дружески. Поэтому я наклонилась, чтобы наши глаза находились на одном уровне.

— Ты наверняка чудесный парень, но ты не можешь со мной оставаться. В моей жизни достаточно сложностей и, откровенно говоря, у меня достаточно знакомых призраков. Поэтому, пожалуйста, исчезни.

— Я не призрак, — сказало существо обиженно. — Я — демон. Или, вернее, то, что осталось от демона.

— И в чем же разница? — спросила я, теряя надежду избавиться от него. — Мне нельзя видеть ни призраков, ни демонов, понимаешь? Ты должен вернуться в свою церковь.

— В чем разница?! Я бы попросил… Призраки — это всего лишь отпечатки умерших людей, которые почему-то не смогли покинуть этот мир. А я был демоном еще во время жизни. Ты не можешь валить меня в одну кучу с призраками. И кстати, эта церковь вовсе не моя. Мне просто нравилось там околачиваться.

Водитель такси смотрел на меня разинув рот. Через открытое окно он наверняка слышал каждое слово, каждое мое слово.

Я потерла лоб.

— Мне все равно. Ты не можешь остаться у меня.

— Чего ты боишься? — существо подошло ко мне поближе и склонило голову набок. — Сегодня никого не сжигают как ведьму, только потому, что она видит немного больше, чем обычные люди.

— Но сегодня того, кто разговаривает с призраками и… э-э-э… демонами, отправляют в психушку, — сказала я. — Неужели ты не понимаешь, что… — Я прервала сама себя. Все было напрасно. По-дружески я здесь ничего не добьюсь. Поэтому я наморщила лоб и сказала как можно более грубо: — Только потому, что мне не повезло и я могу тебя видеть, у тебя нет никакого права претендовать на мое общество.