Тайга шумит - [90]
Он потянулся к выключателю, повернул его, и вместе со вспыхнувшим светом, за спиной раздался властный голос:
— Руки вверх!
34
В пятом часу утра Заневские вышли от Лесновых.
Они за весь вечер не перебросились и словом, если не считать нескольких просьб: подать то или другое. Но Любовь Петровна видела по глазам и лицу Михаила, что он хочет с ней заговорить, что ему стыдно перед ней.
А Михаилу было не только стыдно, Но и обидно, что не нашел мужества извиниться перед женой в клубе, а здесь было неловко перед собравшимися. И вот они идут домой. Он вздыхает. Вздыхает и Любовь Петровна.
Ночь чудесная, морозная.
Из-за леса показалась луна. Скрипит под ногами снег. Подошли к дому.
Михаил открыл дверь и пропустил жену вперед. Включил свет, помог ей раздеться. Любовь Петровна улыбнулась его вниманию и прошла в свою комнату.
Заневский с минуту стоял задумавшись, потом улыбнулся и стал вынимать из буфета вино, закуску, посуду, расставлять все на столе.
— Как будто бы все, — улыбаясь, пробормотал он и оглядел стол; потом подошел к комнате жены, остановился.
«Что же я скажу?..»
— Ты ко мне, Михаил? — вдруг услышал он, как ему показалось, радостный голос жены и только теперь заметил, что наполовину открыл дверь.
— Нет… да… да-да, к тебе… — растерялся он и, боясь, как бы жена не остановила, быстро продолжал: — Ты, Любушка, не выгонишь?
— Это твоя квартира, — усмехнулась Любовь Петровна, видя его замешательство, и уколола: — Ты меня можешь выгнать.
— Что ты, Люба! — испугался Заневский. — Нет, Люба, это ты вправе была выгнать меня из дома, — быстро заговорил он. — Мне стыдно теперь это говорить… Стыдно, что я столько времени не мог объясниться и поблагодарить тебя с дочкой… за спасение. Да-да, за спасение и не спорь! И ты, и Верочка, и Леснов со Столетниковым, и Бакрадзе с Нижельским спасли меня от пропасти, куда я летел с закрытыми глазами… Я оценил это и век не забуду!.. — Заневский подошел к ней, взял ее руку. — Любушка, дорогая моя!.. Прости меня… забудь, что было, а я… Я это никогда не забуду!
Любовь Петровна плакала, не закрывая лица, а муж целовал ей руки, гладил пышные волосы.
— Пойдем, Любушка, — говорит он, — встретим наш Новый год.
И Любовь Петровна идет.
35
Русакова сидела за столом.
Перед ней лежали книги и брошюры: по механике, трелевке, вывозке на тракторах, конспекты и тетради. Таня прочитывала страничку раз-другой, но ничего не могла запомнить — мысли снова и снова возвращались к Николаю.
Окружающие не узнавали Татьяну. Она стала замкнутой, заметно похудела и как-то сразу возмужала.
День, когда она узнала о случившемся между Николаем и Зиной, перевернул все ее мечты.
Вбежав тогда в свою комнату, она заперлась на ключ и никого к себе не пускала. Она плакала. Плакала долго, громко, не стыдясь, что ее могут услышать.
Когда первый порыв отчаяния прошел, Таня стала думать по-другому.
«Может быть, он и не обманывал меня, а правда любил и любит. Ведь он мог скрыть все это и жениться на мне, я бы согласилась…»
Таня вздохнула, рассеянно посмотрела на конспект и отодвинула его в сторону.
В комнате стало темнеть.
За окнами выла и стонала вьюга: ветер гнул росшие под окнами березки, словно хотел их сломать, куда-то нес потоки поземки, наметал сугробы. А в квартире было тепло. Топилась русская печь, в ее широко разинутой пасти весело потрескивали дрова, тоненьким голоском напевал чайник.
Таня встала, задернула занавеску, повернула выключатель.
В это время Николай, возвращаясь с работы, остановился против окон Татьяны. Он видел ее тень, лежащую на занавеске: девушка стояла у окна и, заложив за голову руки, по-видимому, о чем-то думала.
«Эх, Таня, Таня! — с болью подумал он, и его сердце сжалось. — Даже встречаться не хочешь».
Тень девушки шевельнулась, переместилась вправо и пропала. Николай вздохнул и направился в дом. В коридоре остановился у дверей Татьяны, прислушался. Показалось ему, что Таня что-то сказала, почудилось: произнесла его имя. Взволновавшись, он схватил ручку двери, рванул на себя, но тщетно.
«До того я ей опротивел, что видеть не хочет, — с болью подумал Николай, — запираться стала!»
36
Раздеваясь, Николай с минуту постоял у вешалки и вспомнил, что надо принести Зине дров, набрать в колодце воды. Вздохнул. Застегнул опять телогрейку, надел шапку, вышел во двор. Нарубил дров, принес Зине, потом себе. Сходил за водой.
— Спасибо, Коленька, — поблагодарила Воложина и загородила собой двери. — Подожди, не уходи, — сказала она с мольбой. — У меня ужин готов.
— Спасибо, Зина, я пойду, — отказался Николай. — Холодно в комнате, печь надо топить.
— А почему ты мне не оставляешь ключи? Я бы убрала и протопила у тебя, полы вымыла…
— Зачем? Тебе и своих забот хватает. Я пойду…
— Коля…
Николай нетерпеливо поморщился, посмотрел на Зину. «Ну, что ей еще от меня надо?»
— Ты злишься на меня?
Николай неопределенно пожал плечами, горько усмехнулся. Зина отвела от него взор, губы ее сморщились, на глазах блеснули слезы.
— Не надо, Коля, помогать мне, — тихо сказала Зина, — я не нуждаюсь, понял? И вообще, не заходи больше ко мне, не хочу я, не надо! — сквозь слезы выкрикнула она и, закрыв руками лицо, прислонилась к дверному косяку.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
