Тайфун над Майами - [48]

С этого момента завязалась стихийная перестрелка. Не дожидаясь ничьих приказов и команд, противники падали на землю, используя в качестве укрытия деревья, столбы, любую неровность дороги. Накаленную до предела обстановку усугублял вызывающий растущее беспокойство грохот боя, разгоравшегося за стенами «Бич Гасиенды». Хэннон понял, что люди перед отелем едва ли представляли себе, что происходит внутри.

Тем не менее, им хватило присутствия духа, чтобы покинуть освещенную территорию. Пока члены команды «Дейд» занимали позиции позади своих машин, мафиози скрылись в густой тени глухих стен, лишенных окон. Двое полицейских в форме и пятеро гангстеров остались лежать на нейтральной полосе, разделившей оба лагеря.

Хэннон взял микрофон и закричал:

— Бросайте оружие и выходите, положив руки на голову!

Его слова потонули в грохоте взрывов и автоматных очередей, донесшихся из-за стен «Бич Гасиенды». Капитан отложил микрофон и обратился к сержанту:

— Кошмар! Передайте всем: пусть прекратят огонь и ждут дальнейших распоряжений. Стрелять только в том случае, если сами подвергнутся обстрелу.

— Интересно, а что происходит внутри, капитан? — полюбопытствовал сержант.

— Откуда я знаю? Может, вы сходите туда и спросите на месте?

Ответа сержанта капитан не расслышал: его перекрыл гулкий грохот очередного взрыва. Сержант потряс головой и побежал доводить до командиров групп распоряжение капитана Хэннона.

Прошло несколько минут, и на крыше отеля стали появляться люди. Они взбирались по скату вверх и скрывались за коньком с другой стороны, обращенной к парку.

Хэннон снова сгреб микрофон и заорал:

— Эй, вы, на крыше! Остановитесь, иначе мы откроем огонь!

В ответ раздались несколько разрозненных выстрелов. Хэннон схватил за плечо полицейского, одетого в штатское, и приказал:

— Зажгите прожектора и осветите стены вдоль всего здания. Там где-то должна быть пожарная лестница, ведущая на крышу. Перекройте к ней доступ. Расставьте людей вдоль стены. Стреляйте по всему, что движется!

В этот момент в том самом месте, которое так интересовало Хэннона, прогремел оглушительный взрыв. Два тела и добрая часть крыши взлетели в воздух и исчезли в ночной темноте.

Хэннон уже понял, что происходило за стенами отеля. Теперь его мучил один вопрос: что делать? Ослепительный луч большого прожектора рассек ночь пополам и высветил большой участок крыши. И тогда Хэннон увидел молодого красивого блондина, одетого в то, что раньше было безупречным костюмом «Палм Бич». На плече у него расплывалось большое красное пятно, а выражение его лица заставило вздрогнуть даже видавшего виды полицейского, отслужившего, ни много ни мало, тридцать пять лет. Капитан видел его лишь мельком: человек неловко перевалился через конек крыши и исчез из виду. Хэннон задумался. Болан? Нет. Угловатые черты его лица невозможно было бы переделать с таким совершенством. Это был, несомненно, кто-то другой, но кто?

Капитан нагнулся, сунул голову в салон патрульной машины и, схватив микрофон рации, произнес:

— Пусть несколько мобильных групп займут позиции позади отеля. Эд, — обратился он к диспетчеру команды «Дейд», — мне наплевать, как ты их вызовешь, но они должны быть здесь как можно скорее!

— Хорошо, капитан.

— И вот еще что, Эд… Дело серьезное. Пусть стреляют на поражение.

* * *

Сиро Лаванжетта был в полуоглушенном состоянии. Непонятно как, но ему удалось покинуть крышу живым через несколько секунд после взрыва, вдребезги разнесшего колокольню. Однако он оказался недостаточно проворным, и один из осколков второй гранаты, выпущенной Боланом, все же сорвал у него со лба лоскут кожи. Он видел, как один из братьев Талиферо совершил свой акробатический прыжок и услышал брошенную им в адрес Ди Карло реплику, произнесенную сдавленным от бешенства голосом. Лаванжетта не помнил, как пересек двор отеля, сотрясаемый взрывами и залитый клубящимися волнами слезоточивого газа. Он с трудом пробрался сквозь толпу растерянных, охваченных паникой мафиози, и спокойно открыл дверь своего номера. Сиро включил торшер, телевизор, налил себе стакан виски и устроился на стуле прямо перед экраном. Отсутствующим взглядом он наблюдал за мелькающим изображением, забыв о стакане, который сжимал в руке.

Кровь из ссадины на лбу запеклась, рана уже почти перестала кровоточить.

Сиро Лаванжетта больше ничего не волновало. Он был конченым человеком, и никто лучше его не понимал этого. Ему в голову пришла великолепная идея, тут уж нечего было возразить. Гениальная идея, хоть и закончилась она провалом. И все из-за этого подонка Болана! Если бы он вмешался на двадцать секунд раньше или двадцать минут позже, для Сиро все кончилось бы благополучно. Так ведь нет! Этот негодяй начал свою атаку как раз в тот момент, когда ему следовало бы сидеть тихонько, как мышке в норке!

«Аризона» Сиро, король точности, потерял все из-за ошибки в расчете времени. Теперь это уже ни для кого не было секретом, особенно для братьев Талиферо. Сиро превратился в живой труп.

За стенами отеля по-прежнему бушевала свинцовая буря, но Сиро оставался равнодушным к разверзнувшемуся там аду. Уже ничто не трогало его, даже мысль, что своим поступком он способствовал успешному развитию атаки Болана. Сиро совершил чертовски грубую ошибку: пытаясь избавиться от одного, он подставил всех, и теперь Болан держал их мертвой хваткой. Сиро равнодушно усмехнулся: а не все ли равно? Он уже считал себя покойником.