Таящийся ужас 2 - [23]

Некоторое время я пытался сдерживаться. Возможно, тот ужас, свидетелем которого я оказался, загипнотизировал меня, и мой самоконтроль отчасти ослаб. Я выжидал, хотя мне так хотелось кинуться на эти отвратительные, мерзкие существа, наказать их, положить конец всем их гнусным действиям. Наконец, спустя много времени, оба мужчины насытили свою плоть, встали и начали одеваться. Девушка же продолжала улыбаться. Какое-то время она неподвижно лежала на одеяле и было заметно, как ей все это приятно, как она наслаждается проявлением своей же порочности! Я смотрел на нее, на ее дьявольскую кривую улыбку, на то, как она лежала, откинув голову назад и приподняв колени. Смотрел на ее горло, на изогнутую дугой спину и белые бедра. Все в ее облике казалось мне тошнотворным, гадким. Она была вся видна в лучах лунного света и не предпринимала ни малейшей попытки, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу. Ноги ее были раздвинуты, а рядом на земле валялось белье. Я никогда в жизни не представлял, что может существовать такой порок во плоти.

Затем произошло нечто странное. Не стану делать вид, что до конца понял, что именно. Оба мужчины сели в машину, они смеялись, а потом один из них высунулся в окно и что-то сказал девушке. Она изумленно посмотрела на них и тут же вскочила. Машина уже трогалась с места, и она попыталась заскочить в нее на ходу. Вид у нее был очень расстроенный, тогда как мужчины, напротив, казались довольными собой. Они поехали назад, потом машина повернула, а девушка бежала и бежала за ними, умоляя о чем-то. Но они все же уехали. Один из них помахал ей рукой из окна, а она посылала им вслед такие мерзкие ругательства, которые не осмелился бы повторить ни один истинный джентльмен. Наконец, она остановилась, глядя вслед машине, бормоча себе что-то под нос и упершись руками в бока. Слова, которые она произносила на бегу, мне не приходилось никогда раньше слышать, я даже толком не представляю себе, что они означали, хотя давно уже не мальчик. Но все они были каким-то образом связаны с сексом, так что даже в гневе своем она была омерзительна. В жизни своей я не встречал более низко падшей грешницы, чем эта женщина. Мне представляется, что мужчины, после того как насытили свою плоть, ужаснулись содеянным ими и уехали, оставив ее, чтобы таким образом наказать за соучастие в подобном надругательстве над природой. Другого объяснения случившемуся я найти не могу, хотя мне и непонятно, почему они смеялись, когда уезжали. Во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами есть некоторые вещи, понять которые я не в состоянии. Но я отлично представляю себе, что такое плохо, а эта девушка явно была плохой и заслуживала наказания.

И все же я отнюдь не намеревался причинять ей какой-нибудь вред, я вообще не знал, что буду делать. Дождавшись, когда она пошла назад, к своему одеялу, я вскочил на ноги и вышел на открытое место. Она как раз нагнулась, чтобы поднять трусики. Я стал очень тихо подкрадываться к ней сзади. Она подняла одну ногу и стала продевать ее в трусики, но я, видимо, издал какой-то шум, потому что она резко повернулась и посмотрела в мою сторону.

Я даже не знаю, кричала ли она. Рот ее открылся, но никакого звука я не услышал. То ли она была слишком напугана, чтобы кричать, то ли у меня почему-то перестали слышать уши. Девушка сделала несколько неуверенных шагов назад, потом подняла руки, держа ладони обращенными в мою сторону. Трусики обмотались у нее вокруг щиколоток, страх на лице был неописуемый.

Я медленно пошел на нее, вытянув вперед руки и оскалив зубы. Когда я приблизился, она упала на землю. Взгляд ее ни на секунду не отрывался от моего лица. Даже когда я встал прямо над ней, она продолжала неотрывно смотреть на меня. Казалось, ее страх передался и мне. Я уверен, что хотел лишь напугать ее, но в страхе есть что-то такое… запах страха… он лишил меня контроля над собой. По запаху страх и кровь очень похожи. Я уже ничего не мог с собой поделать, и виной тому была она сама. Да, она сама приблизила меня к этому, точно так же, как до этого завлекла тех мужчин, чтобы они совершили с ней свои омерзительные действия. Я помню, что, когда увидел ее ярко светящиеся белые бедра, двигающиеся накрашенные губы, мне захотелось разорвать, сокрушить, уничтожить ее, вонзить свои когти в ее плоть, так, чтобы брызнула кровь, чтобы можно было покончить с этой бесовской жизнью.

Тогда я и прыгнул на нее.

И все это время она смотрела мне прямо в лицо, пока ее глаза не подернулись пеленой. Мне показалось — она необычно долго сохраняла сознание.

Не помню, что случилось потом, не знаю, сколько времени просидел на четвереньках над ее трупом или что делал с ним. Наверное, если газеты все же правильно описали состояние ее тела, я какое-то время оставался там. Но кроме этого они почти все переврали, и я очень рад тому, что смог сейчас описать, как все было на самом деле. Теперь хоть в одном месте написана правда.

Да, это правда, именно так все и произошло.

20 июля

За последние две недели я ни разу не притронулся к дневнику. Даже не читал его. Думаю, что описанием последней сцены я крайне переутомил себя, так что надо было освободить мозг от последствий болезни и на некоторое время расслабиться. Как все-таки плохо, что современная цивилизация оставляет человеку так мало времени для расслабления. Мне еще повезло, что я, в отличие от некоторых безумцев, никогда не имел привычки гоняться за деньгами, успехом или так называемым счастьем. Разумеется, я не стал бы возражать, если бы все это у меня так вот вдруг оказалось, однако и не опечалюсь, если останусь без ничего. В конце концов, я достаточно мужественный и разумный человек, хотя мне надо было бы появиться на свет на несколько сотен лет раньше. Впрочем, я не жалуюсь. Никогда не любил хвастать, но мне почему-то кажется, что когда-нибудь я смогу установить гармоничные отношения с собственной болезнью, научусь относиться к ней так же, как к любым другим сторонам своей жизни. Если на то пошло, это ведь всего одна-единственная ночь в месяце, так что страдать мне приходится не чаще, чем двенадцать раз в году. А ведь могло бы быть и хуже, гораздо хуже.