Тавриз туманный - [3]

Шрифт
Интервал

Наконец, младшая девушка решилась обратиться ко мне:

- Скажите, пожалуйста, не опасно ли двум девушкам одним ехать в Тавриз на фаэтоне?

Что я мог ей ответить?

- Бывает, что едут. Это зависит от пассажиров. По-моему, ехать одним не следует.

- Почему революционеры не устранят беспорядков на дорогах? - продолжали разговор девушки.

- Революция еще не всюду победила. Чтобы уничтожить ханов, живущих недалеко от этой дороги, нужно много времени.

Не получив от меня утешительного ответа, девушки переглянулись и умолкли.

Младшая девушка прервала молчание:

- А здесь есть гостиница, где бы можно было переночевать?

- Нет, гостиницы тут нет.

- А где остановятся все эти люди?

- Кто в чайных, кто у знакомых купцов, или у чиновников.

- А где же ночуют женщины? Неужели мужчины и женщины ночуют в одной комнате?

- Нет, когда бывают женщины, то в чайной протягивают занавес.

Опять наступило молчание.

Дождь перестал. Лужицы, образовавшиеся от дождя, стали примерзать, как растопленное сало.

Захватив свои чемоданы, хурджины, постели, пассажиры стали расходиться кто куда.

Мальчишки из чайных шмыгали среди пассажиров и, выкрикивая: "есть хорошая комната для ночлега", вырывали у них чемоданы.

- Зачем мальчишки насильно вырывают у пассажиров чемоданы? - спросил я своего соседа иранца.

- Это мальчишки из чайных, - объяснил он. - Если они не приведут гостей, то хозяин их выгонит.

В этот момент двое из мальчишек бросились к вещам девушек, но те, крепко ухватившись за чемоданы, не отдавали их.

Пришлось вмешаться мне, чтобы мальчишки оставили девушек в покое.

Толпа редела. Каждый из уходящих считал своим долгом приглашать с собой девушек:

- Гонак пайдем*!

______________ * Пойдем в гости!

- Самной пайдом*!

______________ * Со мной пойдем!

- Он вереш. Отак нет, маним ест...*

______________ * Он врет. У него нет комнаты. У меня есть.

Один из местных купцов, думая, что я знаком с девушками, подошел ко мне.

- Не осчастливите ли вы мой дом, пожаловав вместе с вашими дорогими знакомыми?

- Они мне не знакомы, - ответил я.

Купец тотчас же отошел от меня.

Все уже разошлись, кто в чайную, а кто к знакомым. У стены оставались лишь я да две продрогшие девушки.

Некоторые из купцов все еще поджидали за углом, чтобы проследить, куда пойдут девушки.

Я собрался идти к почтово-телеграфному начальнику, но положение беспомощных девушек беспокоило меня. Им нужно было отдохнуть, где-то переночевать, а в Иранской Джульфе для этого не было подходящего места.

Местечко было фактически без власти; революционеры, еще не вошли в него, а правительство уже покинуло его. Тут господствовали агенты российскоподданных Мамедовых из Ганджи - Кербалай Гусейн с братьями Таги и Мешади-Багиром. Вся местная власть находилась в руках этих трех братьев. Они-то и представляли самую большую опасность для девушек, так как переходившие границу женщины обычно вынуждены бывали первую ночь провести у них. Распространившиеся сегодня слухи о крестьянском восстании и приезд из Тавриза Гаджи-Джавада и Ага-Ризы, очевидно, помешали им выслать на станцию своих людей за приезжими женщинами.

Младшая девушка еще раз обратилась ко мне с просьбой:

- Пожалуйста, не можете ли вы помочь нам вернуться обратно на русскую территорию?

- Нет, это невозможно, - ответил я. - Мост и таможня уже закрыты.

Начальник почты, пришедший за мною, уложил мой багаж в фаэтон.

- Поедем! - торопил он меня. - Опасность приближается. Хакверди не успокоится, пока не выкинет чего-нибудь. Он организовал крестьян селения Шуджа.

Не отвечая ему, я огляделся по сторонам. Никого уже не было. Захватив свои легкие чемоданы, девушки неуверенно шагали в западную часть Джульфы. Они не знали, куда идут, но люди шли на запад, и они, слившись с течением, шли к неведомой судьбе.

Толпа, к которой они пристали, состояла из восставших крестьян, которые шли осаждать дом, где остановились помещики.

Толпа увеличивалась, видны были и вооруженные.

- Хозяева Шуджи, Гергера и Джульфинской равнины приехали из Тавриза, говорил начальник почты. - Крестьяне восстали. Они прогнали из сел всех представителен помещиков и отказались платить им оброк.

Мы ехали, а впереди слышен был угрожающий гул.

Вдруг послышался выстрел, и немного спустя, мы увидели, как толпа, направлявшаяся на запад, вдруг побежала к востоку и югу.

- Крестьянское восстание не достигло цели! - промолвил начальник.

Все разбежались. Никого уже не было видно.

Опять дождь ледяной струей, напоминавшей распущенные волосы седой старушки, заливал примерзший песок.

Глава крестьянского восстания Хакверди лежал распростертый на мерзлой земле. Он был застрелен из браунинга двоюродным братом помещика ганджинцем Ага-Ризой.

Группа крестьян окружала труп. А помещики, сев в ожидавший их фаэтон, спешили к русской границе, так как крестьяне из Шуджи не оставили бы безнаказанной смерть Хакверди.

Мы проехали. Сгустившиеся сумерки не позволяли видеть даль. Окутанное черными тучами солнце, бросая последние лучи на плетущийся по равнине Шуджа караван верблюдов, медленно скрывалось за горной цепью. Суровый северный ветер, как острый штык царского солдата, вонзался в бока истощенных, усталых людей восставшей страны.


Еще от автора Мамед Саид Ордубади
Меч и перо

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подпольный Баку

Мамед Сеид Ордубади (1872 - 1950) - писатель К литературной деятельности Ордубади приступил в 14-15летнем возрасте. В 20-е годы было издано несколько сборников стихотворений Ордубади, состоящих из лирических и сатирических стихотворений, переводов и поэм. В то же время, писатель приобрел славу основателя жанра исторического романа в азербайджанской литературе. Своим романом-эпопеей под названием «Туманный Тебриз» (1933-1948), состоящим из четырех томов, писатель заложил основу этого жанра в литературе Азербайджана.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.