Таулос. Книга 1. Северный ветер - [58]

— Мир, который ты воспринял как нечто чуждое, ужасное и нереальное, однажды существовал, и существовал он здесь, на этой земле.

— Это далекое прошлое нашего мира? Я правильно понимаю вас? — спросил Сенгтай.

— Именно так, — ответил Даргон, — все верно. Это было очень давно, так давно, что, пожалуй, было бы неправильно называть все увиденное тобою — нашим миром. Все это было здесь еще до начала первой эпохи, еще до того, как на земле появились первые живые существа.

— Но разве те, кого я встретил в глубине…, — Сенгтай пытался придумать название этим чудовищам, — разве они не были первыми?

— A-а, эти! — протянул Даргон и отмахнулся, — это духи. Их зовут Каа-нцу.

— Их зовут?! — переспросил Сенгтай. — Так значит, они реальны?

— Так же, как ты или я, — ответил Даргон, — это не было магией или иллюзией. Эти духи появились на этой земле в тот самый момент, когда она начала существовать, и они будут здесь до последней ее минуты.

— Странное название, — задумчиво произнес Сенгтай, — оно кажется мне знакомым…

— В переводе на язык инаров это значит «тени забытых страхов», — произнес Даргон, — но само название пришло из другого, гораздо более древнего языка. Ты можешь услышать некоторое созвучие с языком инаров, потому что он впитал в себя большую часть того языка. Однако со временем, эти слова терялись и заменялись другими.

— Что же им нужно здесь? И почему я никогда не слышал о них раньше? — удивленно произнес Сенгтай, словно говоря с самим собой.

— Они никогда не выходят наружу, — ответил Даргон, — их мир в глубине земли. Никто не знает про них, и они не хотят ни про кого знать. Они питаются злобой и смертью, наш мир им не подходит.

Сенгтай молча слушал старика. Он был задумчив и немного встревожен. Заметив это, Даргон спросил его:

— Что-то случилось?

— Да, — ответил Сенгтай, — раньше я и понятия не имел о том, что недавно увидел, и моя жизнь казалась вполне нормальной. В ней было все: и радость, и разочарование. Но теперь, — Сенгтай на миг остановился, — я переполнен тревогой от того, что знаю, и потому что одинок в своем знании.

— Мне знакомо это чувство, — согласился Даргон и похлопал Сенгтая по плечу, — а теперь представь, каково мне. Ведь я видел и знаю гораздо больше! И ты однажды узнаешь все, что знаю я. Перед тобой откроются все тайны. Но не сразу. Иначе это убьет тебя.

— У меня остался лишь один вопрос, — произнес Сенгтай.

— Я слушаю тебя, — Даргон придвинулся ближе, давая понять, что он готов ответить.

— Как это произошло? Как я мог стать свидетелем того, что скрыто от глаз? Как можно увидеть то, что было много тысячелетий назад, если даже сама история давно похоронила это в своих глубинах?

Даргон почесал затылок, прежде чем ответить на вопрос.

— Я скажу тебе кое-что, но ты не должен пока просить большего, — он посмотрел на Сенгтая. Тот кивнул головой.

Недавно ты упрекнул меня в скрытности, решив, что я не честен с тобой, ты помнишь это?

Да.

Ты хотел взглянуть мне в глаза, чтобы понять, что я за человек, с кем ты имеешь дело.

Я помню, — произнес Сенгтай.

Так вот, — продолжил Даргон, — ты сделал это, посмотрел мне прямо в глаза, и теперь ты знаешь, куда тебя это привело.

На минуту в пещере воцарилась тишина. Сенгтай обдумывал то, что услышал.

То есть все это я увидел внутри вас? — спросил он.

Да, — ответил старик, — именно. Ты видел то, что некогда довелось увидеть мне. И однажды я объясню тебе, что это значит, но не сегодня.

Сенгтай ничего не сказал. Он просто на миг прикрыл глаза, что означало полное согласие.

Даргон поднялся на ноги и расправил одежду.

— На сегодня наши беседы окончены. Теперь тебе есть о чем подумать, но, лучше, начни делать это завтра с утра. А сейчас пора отдыхать, — сказал он и направился прочь он Сенгтая. Тот посмотрел ему вслед, а потом повернулся на бок.

Сон — это хороший отдых, когда твоё тело и разум измучены. Он вернёт им силы и тогда, немного позже, будет время, чтобы во всем разобраться.

Глава 8

За яркой пеленой света можно

не заметить даже самую глубокую

тьму.

Двенадцатый день месяца быстрых ручьев. 2852 год Четвертой Эпохи.

Зима после долгих недель сопротивления наконец-то отступила, и на просторы Великой Равнины пришла весна. Солнце, поднимаясь с каждым днем все выше над горизонтом, растопило снега, вплоть до последнего грязно-серого сугроба, отчаянно цепляющегося за землю, в тени начинающего покрываться молодой листвой, кустарника. Ветер подул с юго-востока. Теперь он был теплым. Природа оживала, наполняя воздух пением птиц. В прошлогодней траве засуетились насекомые. Все чаще стали появляться мелкие животные, проснувшиеся после зимней спячки. С каждым днем становилось все теплее и теплее. И вот уже на дорогах появилась пыль, поднимавшаяся каждый раз, как легкий ветерок проносился мимо.

Около полудня двенадцатого дня месяца быстрых ручьев по одной из таких дорог ехали два всадника. Одного из них звали Юнак. Он был советником императора Таулоса. Второго звали Ло-Мук. Он был помощником наместника Соули, который управлял небольшим городом Охос, куда оба держали путь.

Юнак был отправлен туда по просьбе генерала Муна, командира конницы. Его задача заключалась в том, чтобы проверить, как идет подготовка к пополнению конных отрядов империи лошадьми. Именно на земле санилов уже на протяжении многих веков разводили самых быстрых и выносливых скакунов во всей империи. Князь санилов Митц обещал лично позаботиться о том, чтобы все прошло гладко. Но, к великому сожалению, он не смог встретить Юнака, чтобы показать ему свои конюшни со специально отобранными лошадьми, предназначенными для императорской конницы. В начале весны он отправился в город Тонк, где через несколько дней тяжело заболел. Его сын У-Фас последовал вслед за отцом, чтобы оставаться рядом с ним до тех пор, пока тому не станет лучше. Поэтому вся ответственность за проведение этой встречи легла на плечи наместника Соули.