Татьянины рассказы - [5]
В памяти Ивана Андреевича это самая печальная страница.
…Сорок первый. Страницы в газетах пронизаны каким-то щемящим душу беспокойством. Так и кажется, что вот-вот случится что-то страшное. И оно случается…
Война. Взрывы и бомбежки, смерть близких и слезы матерей. Каждый день на фронт уходят сотни и тысячи мужчин. Однажды Ваня не обнаруживает дома отца.
— Не сердись на него, сынок, — встретив удивленный взгляд мальчишки, говорит мать, — он ушел ночью. Не хотел вас расстраивать…
Домой отец больше не вернулся. Вражеская пуля настигла его в тот самый день, когда взрывом капсула-детонатора Ване оторвало фаланги пальцев левой руки…
Иван Андреевич прикурит сигарету, молча отвернется к окну.
Весна медленно, но упрямо вступает в свои права. Деревья словно сбрасывают последнюю дремоту и, повинуясь прохладному легкому ветерку, весело машут ветками с набухшими почками. Светит яркое солнышко. Кажется, сама природа улыбается этому уставшему от одиночества человеку.
«Такой же теплый, только осенний и мрачный был день, когда мы возвращались на родину», — подумает Иван Андреевич, и память вновь унесет его в те страшные военные года…
«Тук-тук-тук», — монотонно стучат колеса поезда, который торопливо увозит семью Кравченко подальше от «пекла», поближе к родным местам. В вагоне стоит стойкий запах табака и пота. Напротив Вани, держащего на руках сестренку, два здоровенных мужика за обе щеки уплетают котлеты. Витающий в воздухе «дух» необыкновенно вкусной пищи, лоснящиеся от жира рты мужиков, приносят невероятные страдания голодным детям. Ваня, чувствуя, как неприятно подсасывает его желудок, глотает слюну.
— Я хочу есть, — вдруг плачет малышка, — я хочу котлетку. Одну. Ма-ленькую.
— Тише, тише, — смущенно бормочет мальчик, — потерпи немножко. Вот приедем, тогда что-нибудь и поедим. Ты пока спи, спи.
И, прижимая к себе сестренку, он отворачивается к окну, чтобы скрыть от попутчиков набежавшие слезы…
Внезапно раздавшийся телефонный звонок прервет воспоминания.
— Вас волен зи? — по-немецки отчеканит Иван Андреевич и несколько минут «подакает» и «понекает» кому-то невидимому.
— Вот уж Бог внуков послал, — подосадует Иван Андреевич, положив трубку, — «але-але» — вот тебе и вся любовь. Нет бы в гости приехать, порадовать деда.
Усмехнувшись, он картинно поклонится телефонному аппарату:
— Ауфвидерзеен!..
Частенько «сдабривает» Иван Андреевич свою речь немецкими
фразами. За несколько лет службы в Германии хорошо выучил «вражеский язык»…
— Неплохое было времечко, — улыбаясь сам себе, произнесет он. И мысли вернут его на много лет назад. Сначала в Рязанское пехотное училище имени Ворошилова, потом в Московское пехотное, куда через месяц перевели некоторых курсантов, и его в том числе.
И вот в памяти возник чернобровый красавец — офицер, прибывший к месту прохождения службы — в одну из воинских частей группы советских войск в Германии.
Таким и был Иван Андреевич Кравченко после окончания училища.
— Ну, что ж, — видя безупречную выправку новоиспеченного лейтенанта, удовлетворенно заметил тогда командир части, — такие нам нужны.
В Германии пригодились Ивану Кравченко и навыки стрельбы, полученные в детском санатории, и твердость характера, «закаленная» в борьбе с «тараканами», и трудолюбие, воспитанное в нем с детских лет…
Иван Андреевич возьмет альбом и, полистав его, найдет снимки, на которых изображены то один, то целые группы людей в военной форме.
«Сколько верных друзей повезло мне там найти, — разглаживая старые фотографии, подумает Иван Андреевич, — вот Василий Иванович Волкодавов — дорогой мой товарищ. А это — Ванюша Фомичев. А это…»
Перед глазами лицо хорошенькой девушки.
«Манечка!» — с теплом подумает Иван Андреевич. И вновь «на крыльях любви унесется» в тот летний день пятьдесят второго…
Несколько офицеров, и среди них — Иван Кравченко, едут на машине. На дороге — группа девушек.
— Что, заберем немочек? — смеясь, спрашивает водитель.
— Давай, тормози, — дружно отвечают все.
Машина останавливается.
— Привет, ребята, — вдруг слышат военные русскую речь.
— Наши? Откуда? — удивляются офицеры.
— Приехали сюда работать, — смеются подружки, и их лица кажутся истосковавшимся по родине мужчинам во сто крат милее и краше, чем у надоевших немок…
— Кто ж думал тогда, — задумчиво почешет бороду Иван Андреевич, — что среди них найду я и свою вторую половину.
Разложенные на диване фотографии жены отзываются болью в его сердце. Здесь — они вдвоем, сразу после свадьбы. А вот — Маня с первенцем. А на этом снимке — она со всем «боевым расчетом».
— Эх, Маня, — тяжело произнесет Иван Андреевич, — зачем ты оставила меня одного на этом свете?
Жена настояла тогда на отъезде из Германии, а армию вскоре пришлось бросить совсем.
— И, наверное, это было правильно, — «окунается» Иван Андреевич в воспоминания более поздние…
Сухое лето пятьдесят шестого в Старой Криуше. В воздухе душно от пыли. Потрескавшаяся земля обжигает босые ноги пробегающих ребятишек. В такую жару на улицах пустынно. Кажется, все живое спряталось от нестерпимого солнышка в «тенек».
И лишь в одном из дворов молодой мужчина увлеченно колет дрова, словно по принципу — «готовь сани летом».
Душевнобольная женщина, совершив убийство, попадает в психиатрическую клинику на принудительное лечение. А вскоре, прямо в психушке, ее затягивает пространственный портал, и начинается путешествие по параллельным мирам. Героиня оказывается то в одном мире, то в другом, то вообще в пространственном коридоре, откуда идут входы во все миры. И в результате попадает в центр событий, где помогает представителям «черного мира» избавиться от прибравшего в их мире в свои руки власть чужака.
Основную часть сборника занимают стихи, наполненные душевными переживаниями автора. А для создания позитивного настроя добавлена пейзажная лирика и поэма по мотивам мифов Древней Греции.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.