Татуировка герцога - [3]

Потом Бэзил упомянул назойливых кредиторов, слонявшихся перед домом. Новость, что герцог вернулся, распространялась как чума, и орды торговцев повылезали из всех щелей, чтобы потребовать то, что задолжал его предшественник, пока нынешний Уиклифф искал приключений на другом краю света.

Уиклифф знал: с этим придется что-то делать. Заплатить им, по-видимому. Или тайком уехать куда-нибудь подальше. Он склонялся к последнему. Особенно к Тимбукту.

— Мы все считали тебя мертвым, — продолжал Бэзил. — Хотя время от времени просачивались какие-то слухи.

— Мы?

— Я, моя жена и весь свет, — пояснил Бэзил. — Но потом до нас дошли слухи о твоих приключениях и местонахождении. Это правда, что ты провел неделю в гареме, ублажив сотню наложниц султана?

Сплетня явно не слишком пострадала от расстояния.

Горничная с аппетитным тылом водила тряпкой все медленнее, словно подслушивала. Он вполне это допускал — любой бы на ее месте прислушался. Как ни скучен Бэзил, его болтовня куда интереснее, чем вытирание пыли.

Уиклифф улыбнулся, вспоминая ночь необузданной страсти, распаленной смертельной угрозой обнаружения. Некоторые веши стоят того, чтобы рискнуть жизнью.

— Это была только одна ночь, — уточнил он.

Горничная кашлянула. Да, она слушала. И делала подсчеты.

— Такого рода сплетни и слухи приводят светских матрон в трепет, — заметил Бэзил. Он откусил бисквит и стряхнул крошки с рукава красновато-коричневого сюртука.

— Я к этому привык, — ответил Себастьян.

Он всегда вызывал трепет. Как и все поколения Уиклиффов. Не было более эпатажного, скандального и бесшабашного клана в английской истории. Мужчины славились тем, что развлекались с горничными, спускали состояния на любовниц, были не дураки выпить и не признавали никакой дисциплины. Но как это ни странно, женились они на строгих, практичных и холодных женщинах. Из тех, кто, казалось бы, мог добиться какого-то пристойного поведения своих мужей. Но ни одной это не удалось.

Его собственные родители не были исключением. Каким-то чудом он унаследовал несгибаемый самоконтроль матери, который вечно враждовал в нем с кровью Буйных Уиклиффов.

— Полагаю, чтобы взволновать свет, особых усилий тебе не понадобится, — признал Бэзил. Характером он явно пошел в другую часть семьи. Скучную ее часть. — А как насчет тех слухов, что ты был пиратом?

— А что такого? — спросил Уиклифф, приподняв бровь, видимо, только чтобы подразнить кузена. Нужно было пригласить Харлана. Бэзил пришел бы в ужас, завидев его повязку на глазу, раненую руку и внешность пирата. Интересно, как попугай пережил путешествие с Фиджи в Лондон, в Уиклифф-Хаус?

— Значит, ты этого не отрицаешь? — Голос Бэзила вибрировал от волнения. — Расскажи про Таити. Я слышал, тебя нашли там.

— Голубые, кристально чистые теплые воды, искрящиеся в берегах белого песка, неустанное солнце, свободные, едва одетые женщины. Но это быстро надоедает, — пожал плечами Уиклифф.

Монро Берк, друг и соперник, нашел его там с новостями о кончине предыдущего герцога. Сообщил, что теперь есть причина вернуться после десятилетнего отсутствия.

— Ты скучал в тропическом раю и вернулся в Англию принять титул герцога, — заключил Бэзил. — Гм…

— Такова жизнь, — задумчиво проговорил Уиклифф.

Ему полагалось бы испытывать чувство вины за свои авантюры и приключения, но он его не испытывал. Ему полагалось благодарить судьбу, что он родился наследником герцога, но титул чаще был бременем, чем благословением. Плевать он хотел на титул, он отправлялся куда хотел. Разве интересно прожитая жизнь — это преступление?

Служанка оглянулась, и даже по ее профилю он заметил, что она хмурится. Еще он увидел деликатные английские черты лица и светлую кожу. Розовый бутон рта. Темные волосы собраны в тугой узел на затылке. Уиклифф хотел видеть больше. Он хотел видеть ее глаза.

— Что ж, удачного тебе возвращения в свет. — Бэзил критически оглядел Уиклиффа. — Волосы тебе, конечно, нужно постричь. И тебя никогда не пустят в «Олмак» с этой… с этой серьгой!

Если бы Бэзил знал! Маленькое золотое колечко в ухе — традиционный у моряков капитал на похороны, — это самая малость из тех украшений, что он надевал в своих путешествиях.

— «Олмак» — единственное недоступное мне место из всех, что я объехал, от Африки до Австралии, — протянул Уиклифф. — Жаль.

Горничная не смогла сдержать смешок. Определенно она прислушивается.

— Если ты хочешь получить жену и наследника, тебе все-таки нужно попасть в «Олмак». Рискни, не то все перейдет ко мне! — сказал Бэзил с ноткой ликования. — Вот уж моя женушка порадуется.

Уиклифф взглянул на служанку, которая подняла бровь, по-видимому, полагая, что лучше ему постараться найти жену, чем оставить титул этому болвану Бэзилу.

— Впрочем, наследовать особенно нечего, учитывая докучливых кредиторов у твоего порога, — продолжал Бэзил. — Но зато моя жена будет считать себя герцогиней.

Уиклифф помрачнел. Потом напомнил себе, что его это уже не коснется, поскольку, если Бэзил станет его наследником, сам он к тому времени уже умрет. Честно говоря, Уиклиффы по традиции не обременяли себя беспокойством о подобных вещах: ведь с заложенными имениями, громадными долгами, бунтующими арендаторами и тому подобным будут разбираться наследники.