Тарзанариум Архимеда - [96]

— А вот и восьмой, — прошептал он. — Привет, голопузый!

Окруженный оранжевым мерцанием, обнаженный Виктор казался статуэткой, вырезанной из янтаря. Уродливые рыла дул нарушали эту изысканность. Маккольн колебался, просчитывая варианты дальнейшего развития событий. И то, какую мощь может иметь неизвестное оружие. А в том, что на платформе установлено именно оружие, он не сомневался. Шутки были закончены. Начиналась суровая проза жизни. И самое плохое, наконец сообразил Маккольн, состоит в том, что мощь вооружения «Лунной Республики» архимедяне уже знали. И вряд ли сунулись бы сюда с меньшей, чем у нее.

Дэн задумчиво пробежался глазами по приборам. В битве с таинственными лайстонами и от пинка «Архимеда» они потеряли около двадцати процентов невосполнимой, в данных условиях, энергии. На равнине, при хорошем освещении и правильном составе грунтов, ее можно было бы восстановить полностью. Но… Но на равнину Маккольн сесть не решился. И правильно сделал. Если уж в горах нашли!..

Однако не все потеряно. Может статься, что его положение, положение обложенной дичи в каменной ловушке, окажется более выгодным, чем самоуверенных охотников. А все потому, что загнанная дичь не умеет эффектно взрывать стены этой самой ловушки. А все потому, что кое-кто, зная мощность вооружения, не знает запаса прочности корабля. И потому принимает неверные решения.

— Олег… — обернулся Маккольн к Тресилову.

Но того не было в рубке.

— Олег, — переключился Дэн на внутреннюю связь, — куда тебя черти унесли?

Тресилов не отзывался. Маккольну это очень не понравилось, но оторваться от пульта он уже не имел возможности. Тем более, что затянувшаяся пауза была нарушена голосом Эллис:

— «Лунная Республика», вы разобрались в ситуации? Через какое время можно забрать тело Джона Арадньяна?

Ответить Маккольн не успел.

— Несу, — ворвался в эфир хрип Тресилова, — несу уже, подождите! Вы только нам Руслану отдайте! Отдайте Руслану, пожалуйста!

Резким ударом ладони Дэн переключил пару экранов на внутреннее наблюдение. Так и есть! Уже затянутый в скафандр Тресилов, задыхаясь от напряжения, волок по коридору тело андроида к шлюзовой камере.

— Идиот! — второй удар ладони заблокировал шлюзы. — Кретин! — Третий удар ладони включил плазменную накачку двигателя на полную мощность. И вежливо — в экран: — Уважаемая мисс Эллис, когда мы сможем забрать госпожу Барбикен?

Эфир отозвался холодным размеренным голосом Виктора:

— Это будет решать она сама.

— Так, может, вы разрешите нам переговорить с нею?

Время, время!.. Еще секунд сорок.

— К сожалению, это сейчас невозможно. Она больна.

— Что с ней?

— Шок.

Тресилов на экране скребся в заблокированную шлюзовую камеру.

— Какая жалость! Мы просто не имеем права покинуть ваш благодатный край без миссис Барбикен.

— Вопрос о возможности или невозможности покинуть «наш благодатный край» будет решаться после возвращения Джона Арданьяна.

Ах ты, макака голопупая! Дразнишься, значит. Возможности — невозможности. Есть у нас возможности, есть. Еще несколько секунд… Стрекот в эфире.

— Маккольн мне докладывают, что вы разогреваете двигатели. Я не советую вам…

— Да пошел ты со своими советами! Я на Земле кое с кем посоветуюсь, а потом вернусь. Ох, вернусь!..

Заключительный аккорд. Удары по всем сенсорам плазменных пушек, двигателей и системы радиопомех. Чтобы, значит, с эффектом. Чтобы — полная каша. Чтобы, значит, оглушить, ослепить и вырваться.

— Маккольн!.. Лайстон же!.. Что вы дела…

Верхняя, острая часть яйца «Лунной Республики» взорвалась фейерверком сгустков плазмы. Одновременно под ее нижним концом начали вырастать клубы пыли. Такие же клубы вздымались со скал, обломки которых начали замедленно падать на дно котловины: пушки наугад лупили по утесам, окруживших корабль неровными сточенными зубьями.

В мигающих экранах еще было видно, как ртутные альпинисты, биороботы и Эллис, огромными прыжками, напоминающими короткий стремительный полет, перепрыгивают с одного падающего обломка на другой, нигде не задерживаясь и огибая «Лунную Республику». Словно она была наиболее опасным местом обваливающегося в тартарары мира.

Над ними клубы темно-бежевой пыли заглатывали прямоугольную платформу с фигуркой Виктора, нервно выпрямившегося за штурвалом. Через несколько мгновений его не стало видно. «Почему же они не стреляют? — мелькнуло у Маккольна. — Растерялись? Роботы растерялись?!»

Дно котловины полностью затянуло колышущимся озером пыли. Корабль вздрагивал от ударов камней, бьющихся в обшивку. В мерцании экранов уже ничего нельзя было разобрать. Даже искаженное лицо Тресилова распалось на отдельные маленькие черно-белые пятнышки.

Но, перед тем, как экраны окончательно затянуло роем помех, Маккольн успел заметить, как, от сдвоенного залпа плазменных пушек, гора-сосулька, на которой недавно бесстрастно возвышалась одна из металлоцветных фигур, начала стремительно проседать, осыпаясь струями взрыхленного реголита и мелких камней. А из ее верхушки так же стремительно начал вырастать клинок геометрически правильного пика, черным ростком тянущийся к невидимому небу. «Лайстон! — ахнул Маккольн. — Лайстон, засыпанный породой!» Экраны ослепли, и размышлять снова было некогда.