Тарзанариум Архимеда - [92]

— Вот это да! — присвистнул Маккольн через минуту. И ткнул пальцем в экран: — Видишь?

Тресилов тупо посмотрел в направлении вытянутого пальца и ничего не ответил. Он никогда не работал с электронным микроскопом.

Дэн бросил мимолетный взгляд через плечо и поморщился:

— Не видишь, — констатировал. — Смотришь, а не видишь.

И он кивком головы указал на прозрачную камеру микроскопа с находящимся в ней обломком:

— Как ты думаешь, что это такое?

— Кристалл, — угрюмо ответил Тресилов. Угрюмость, вообще, стала составной частью его характера за несколько прошедших суток. — Дурацкий кристалл дурацких камней этой дурацкой планеты.

При каждом «дурацком» слове Маккольн ласково кивал головой.

— Угу, — кашлянул он, когда Олег замолчал. — Сам дурак. И я, кстати, тоже. Потому что думал точно так же, как ты. Но это, брат, не кристалл. Вернее, не совсем кристалл. Или, опять же, совсем не кристалл. — Он сделал короткую паузу. — Это, брат, вирус. Вирус-переросток. Лунный, если можно так выразится, акселерат.

— Подожди, подожди, — запротестовал Тресилов. — Ты хочешь сказать, что эти шпили… Лайстоны эти…

— Совершенно верно. Колония вирусов. Огромная колония огромных вирусов.

Олег прислонился спиной к двери, возле которой так и продолжал стоять.

— Больная планета, — произнес тоскливо. — Слушай, а для людей…

— Для людей? Ну, если бы каждый человек был размером с Луну, то — может быть. А так… — рассеянно ответил Маккольн, возвращаясь к работе на пульте. И вдруг вздрогнул. Это было ему совершенно несвойственно. — Знаешь, Олег, ты иди, иди. Не мешай. Я тут поработаю немножко, пока автоматика копошится. А ты в рубку сходи, дублирующие системы проверь.

— Системы, системы!.. — внезапно взорвался Тресилов. — Вирусы, блин, у него! В башке у тебя вирусы! В Архимед лететь надо. Переговоры вести, драться, если нужно, но вытаскивать, в конце концов, Руслану оттуда. А потом уж вот это все, — и он растопыренной ладонью ткнул в экран микроскопа.

— Олег, — серьезно произнес Маккольн, — чем больше мы будем знать об этой дурацкой, по твоему же меткому выражению, планете, тем больше у нас будет шансов вытащить Барбикен живехонькой и невредимой. Информация, брат, очень сильное оружие. Поэтому ты иди, иди. Не мешай.

Тресилов резко развернулся и выскочил из лаборатории. Если бы двери ее были не задвижными, а захлопывающимися, то их бы сорвало с петель.

— Да, — крикнул ему вслед Маккольн, — по эфиру пошарь! На предмет всяких там разговоров непонятных.

В этом что-то было. Было что-то, касающееся непосредственно Русланы. Поэтому Олег решил основательно засесть в рубке, включив все, что способно было работать в радиодиапазоне.

Эфир спокойно растекался фоном излучения, пытаясь хоть им прикрыть эту, ободранную до космоса, планетную глыбу. Иногда в нем что-то всхлипывало, словно кто-то вздыхал, жалея ее, болезную. Ничего, похожего на осмысленную передачу, не наблюдалось. Тресилов взглянул на часы. До окончания подзарядки оставалось девять минут, а потом «щупальца» осьминога «Лунной Республики» можно будет убирать.

Вздохнул и потянулся к выключателям. Но внезапно в эфире что-то коротко стрекотнуло. Словно кузнечика на лугу потревожили. Олег насторожился. Стректонуло еще раз. Пауза. Два стрекота, налаживающихся друг на друга. В них влился еще один, более тихий и другой тональности. Наступило короткое молчание, а потом стрекоты заволновались, перебивая один одного. Словно что-то увидели и теперь обменивались впечатлениями.

Олег почувствовал, что у него на лбу выступила испарина. Быстро включил радар, высвечивая на экране электронную карту окрестностей места посадки «Лунной Республики». Более светлые пики перемешивались с тусклыми впадинами и черными зигзагами провалов. Это напоминало зеленоватые облака, прорезываемые угольными молниями. В центре находилось темное пятно впадины, на грунте которой стоял их корабль. Островок спокойствия в бушующем мире. Впрочем, сейчас этот островок напоминал Олегу «глаз урагана».

Он включил систему ориентировки, пытаясь определить направление хотя бы на один источник стрекотания. И вздрогнул. Источник находился совсем рядом. На пике отвесной скалы, находящейся справа от шлюзовой камеры «Республики». Олег мгновенно вспомнил ее. Она напоминала перевернутую оплывшую сосульку и возвышалась над кораблем метров на пятьдесят. Второй источник находился слева, почти напротив первого, на гребне кряжа, отвесно обрывающегося за горизонт. Третий…

Расположения третьего Олег определять не стал, включая экраны обозрения и задействовав всю электронную оптику корабля, превращая его тем самым в эдакий микроскоп из лаборатории Дэна, но размером с многоэтажный дом. Никакого наличия никаких вирусов он, естественно, не показал. Он показал нечто иное.

— Дэн, — прошептал Олег по внутренней связи, будто боясь, что его подслушивают, — Дэн, включи наружку. Третий экран.

В корабле было тихо-тихо, словно в могиле. В полностью автоматизированной электронной могиле. Потом тишина прошелестела голосом Дэна:

— А в пятом видишь?

Тресилов перевел взгляд на пятый экран. Картинка на нем немногим отличалась от первой. Разве что высотой, на которой в мутное небо с отсветами солнечной короны была врезана трехметровая фигура, стоящая на самом гребне продолговатой скалы. На горе-сосульке с третьего экрана замерла точно такая же, безликая, мерцающая ртутными отблесками. Словно вещество зеркальных шлемов скафандров «Республики» расплавилось, потекло вниз, и покрыло металлическим слоем все изгибы тел загадочных альпинистов.