Тарзанариум Архимеда - [210]

— Ты!.. Ты не можешь отказаться! Загляни во время. После твоего отказа эта планета станет мертвой! Навечно мертвой! Ты… Мы… Мы нужны лайстонам. Нужны!!! Со всеми своими ошибками и сомнениями, со всем своим вдохновением и неистовством. Со всей своей немыслимой человеческой энергией. Ведь что такое даже эти простые вирусы-переростки? Они просто застывшие информационные системы, для оживления которых необходим толчок энергетической подпитки. И на Луне этот толчок сделали вы, Арданьяны. Вы оживили Луну с помощью хортов! И теперь вы за нее в ответе.

С кончиков пальцев Маккольна слетали оранжевые искры.

— Лайстоны проснулись, — кричал он, — нашли какой-то свой источник энергии, но теперь ваш симбиоз с ними вечен. Вечен и взаимовыгоден!.. Им зачем-то нужен ты. Им зачем-то нужен я. Им зачем-то нужны мы. И если один из нас откажется, они погибнут. Но не только они. Погибнет и комплекс «Архимед», и твои друзья, и твои… И твои родители.

Руслана увидела, как лицо Виктора исказила болезненная гримаса.

— Боже! — лихорадочно зашептал он. — Боже, что, что я могу сделать? Ты видишь, что я могу, могу отказаться от ответственности за весь этот мир! Но как мне отказаться от ответственности за судьбу… за судьбы близких мне людей?..

А светящееся облако, зависшее между шпилями обелисков, пульсировало все быстрее и быстрее, рассыпая вокруг яркие туманные сгустки. Они раскатывались по лунной поверхности, сталкивались, разлетались в разные стороны, но странным образом их хаотическое движение концентрировалось по окружности, в центре которой находился Маккольн и который то злобно отпихивал их ногой, то отбивал резким взмахом руки.

Но вот один из сгустков, ударившись о реголит, подскочил вертикально вверх, потом мгновенно опустился, снова поднялся, да так и запрыгал в пространстве между Луной и невидимой плоскостью, напоминая собой теннисный мячик, бьющийся между столом и ракеткой.

Вот светящийся «мячик» до предела убыстрил свои движения, слившись в одну туманную полосу, потом замер на неуловимое мгновение и разлетелся в стороны истончающейся туманной дымкой. А внутри ее… Руслану словно холодной водой облили. Внутри ее возникла еще одна янтарная фигура. Очень ей знакомая фигура. Но совершенно невозможная в этом мире. Ни на Луне невозможная, ни на Земле, ни где-нибудь еще в этом бесконечном космосе.

Барбикен окаменела, уронив плазмер и испуганно зажав рот обеими руками.

— Спокойно, Руська, спокойно, — сказал Сергей Михайлович Наруддинов, расплескивая в стороны быстро гаснущие янтарные брызги. — Все под контролем.

— Да чтоб тебя! — пораженно всколыхнулось пространство голосом Хастона — Кто-нибудь объяснит, в конце концов, что здесь происходит?

Маккольн с Арданьяном тоже окаменели, словно передразнивая Барбикен. Однако не испуганно, как она, а до предела настороженно. Чем-то неуловимо напоминая друг друга. И еще напоминая хищников пред решающим броском.

Воскресший второй пилот «Тайги» тяжело ворочал головой, переводя взгляд с одного на другого. В конце концов, он остановил его на лице Виктора. Яростно кося, впрочем, глаза на фигуру Маккольна.

— Спокойно, — повторил, — спокойно, мсье Арданьян. Все под контролем.

— Мы знакомы? — прищурился Виктор.

— Да что же это?.. Да как же это?.. — лепетала Руслана, так и не оторвав рук ото рта.

— Спокойно, — в последний раз произнес Наруддинов. — Всем спокойно. Никакой паники. Никакой мистики. Все объясняется очень просто.

— Кто это? — слегка повернул голову к Руслане Виктор.

— Серг… — екнула она, — Мих… Михалыч… Наш второй пилот. Но он же… Он же… Он же погиб!

— А ты это видела? — улыбнулся Наруддинов. Но как-то жестко улыбнулся. Невесело.

— Не… — оторвала, в конце концов, руки ото рта Барбикен, бессильно свешивая их вдоль тела. — Не видела… Так значит… Значит, я все нафантазировала?.. Выдумала все?.. И, значит, никуда мне убегать не нужно было? И ничего бы всего этого не было?.. Или, — глаза Русланы испуганно распахнулись в пол-лица, — ничего этого и нет!?

— Чтоб тебя! — снова всколыхнул пространство Хастон.

— Руська, я же сказал — никакой мистики, — чуть поморщился Наруддинов, отворачиваясь от Арданьяна и внимательно наблюдая за Маккольном. Тот, впрочем, оставался совершенно неподвижным. Только ухмылка какая-то ехидненькая играла на его губах. — Никакого мракобесия. С человеческой, естественно, бытовой зрения.

— А с бытийной? — разлепил, в конце концов, губы Маккольн.

— С бытийной? — переспросил Наруддинов, делая к нему осторожный шаг. Дэн мгновенно напрягся всем тело. — С бытийной, тем более. Поскольку, как ты уже понял, выродок, в этом бытии конкретно живого и конкретно мертвого просто не существует. Это все мы границы всякие да заборы вокруг явлений городим. Дырочки в них вертим и в эти дырочки внешний мир рассматриваем. Наоборот никак не удосуживаемся.

— А надо наоборот? — спросил Виктор.

— Да уж! — это уже Хастон.

— Надо, надо, — бросил Наруддинов, не отворачиваясь от Маккольна, словно боялся пропустить его внезапное неосторожное движение. — Вам, кстати, господин Арданьян, это должно быть лучше всех известно.

— Не понял, — вздернул брови Виктор, одновременно чуть шевельнув лучом плазмера, будто подтверждая этим движением свое непонимание.