Тарзанариум Архимеда - [195]

— Не ждали? — хрипло захохотал он. — Думали, нужен мне воздух ваш, припасы ваши? Ваша энергия? Плевать да мне на это все! Я — Бог почти! Сгинет Луна эта пусть, Земля ваша взорвется пусть, а жить я буду и перемешивать бесконечность эту! И не один. Потому, что теперь двое нас. Непобедимых. Вечных и бесконечных. Существовать в этой вселенной чему и как по-своему решающих. Правда, брат?

И он повернулся к Виктору, черные глаза которого уже стали сплошными провалами зрачков. Руслана тоже взглянула на него и, непроизвольно вздрогнув, слегка опустила ствол плазмера.

Но этого было вполне достаточно для того, чтобы Тресилов внезапно сорвался с места и бросился к ней зеленым зигзагом. Для того, чтобы он выбил оружие из рук девушки и бросил ее саму на наждак грунта.

Кала гуднула было встревожено, разворачивая к ним свой корпус, но внезапно на мгновение замерла, а потом начала поворачиваться в совершенно иную сторону. В сторону «Лунной Республики», по отвалившейся скорлупе люка которой скатывалось паукообразное тело Керчака, размахивающее всеми своими конечностями и что-то невнятно орущее Маккольну. А тот не считал за нужное обращать внимания ни на него, ни на Калу, ни даже на дерущихся землян, гипнотическим взглядом уставившись на посуровевшее — словно селайт с него смыли — лицо Арданьяна.

Над всем этим неуверенно балансировала почти отвесная стена хортов, грозящая в любой момент обрушиться вниз, погребая под собой и корабль, и роботов, и людей. Если таковые здесь еще оставались. В чем, к примеру, Арданьян уверен совершенно не был.

— Тот, кто себя понять не смог, скорее — идол, а не Бог, — презрительно бросил он, скашивая глаза на то, как Руслана юркой светящейся ящеркой выскользнула из-под Тресилова. А потом отбросила ногой далеко в сторону упавший плазмер и, переборов растерянность на полном серьезе вступила в драку со своим замдиректора. Хорошо вступила. Со знанием дела. Помощь пока ей не требовалась. — Ты — Бог? — повторил Виктор. — И я — Бог? Не надо Дэн словесной каши, ведь понял ты уродство наше. Я — неудачный опыт и не боле, а ты… По-моему, ты просто болен. Ты напоминаешь мне старого, еще чисто механического исполнения, хорта, инфицированного с полвека назад вирусом лайстона.

От особого удачно проведенного удара Русланы Тресилов отлетел метра на три и противники оказались на равном расстоянии от упавшего плазмера. Многокилограммовый корпус Калы, быстро ускоряясь, скользил на встречу бегущему Керчаку, явно собираясь брать его на таран. К тому, что творилось в радиодиапазоне, никому не было времени прислушиваться. Так же, как и к вечности, перемешанной с бесконечностью.

— Вирус? — окаменевшее лицо Маккольна потеряло способность к выражению удивления, но подобные нотки в его голосе проскользнули. — Вирус все-таки?!..

— Не знаю. Предполагаем, что лайстоны — это нечто вроде огромных вирусов, а не природные образования, обладающие, к тому же, каким-то странным сознанием. Но я знаю так же, что раньше «заражению» подвергались только механизмы. Те же хорты. Но ты же не был механизмом до посадки на Луне, Маккольн?

Вдалеке Кала со всего разгона столкнулась таки с Керчаком. Только искры в разные стороны полетели. Тресилов провел неплохую подсечку, и уже Руслана отлетела к шевелящейся ртутной стене. В памяти Дэна промелькнуло детство с встроенным ментоусилителем, обращению с которым его обучал доктор Блейк. Вспомнилось нападение чего-то, поразительно напоминающего хорта, в затопленном комплексе каких-то сумасшедших ученых.

Оно, это существо, как оказалось в последствии, полностью перестроило его костную систему, добавив, впрочем, телу Дэна и реакции, и сообразительности. Вспомнился внезапно и случайный порез об острую грань осколка лайстона уже здесь, на Луне. Вспомнились и его догадки, чуть было полностью не высказанные Тресилову. Нет!.. Нет!!! Этого не может быть!..

— Не знаю, как это произошло, — продолжал между тем Арданьян, тщательно следя за своей речью, чтобы не сбиться на стихотворное изложение (очень уж это ему не нравилось последнее время), — но сейчас ты, Маккольн, почему-то напоминаешь мне совсем не Бога. А хорта-переростка. Эдакую ржавую и тупую железную крысу.

Дэн за своей речью не следил. Он был просто перепуган. Может быть, впервые за пару десятков прошедших лет. Именно поэтому звериный рык, тяжелым комом скапливающийся в горле Маккольна, гнойным нарывом выплеснулся наружу:

— Не-е-ет!!! — заорал он, хватая своей металлоидной рукой горло Арданьяна и разрывая его своими ногтями, стремительно превращающимися в когти. — Нет!!! Врешь ты!..

Виктор захрипел, изо всех сил ворочая головой и понимая, что никак не сможет освободиться от этой железной, в прямом смысле, хватки.

Кала, обхватив своими ручищами Керчака, пыталась, казалось, спрессовать его изуродованное тело до атомарных размеров. А тот, дергаясь и извиваясь, пытался всеми своими четырьмя верхними конечностями дотянуться до блокировки робота.

Руслана, наконец, провела серию коротких быстрых ударов, словно перфоратором впечатывая скафандр Тресилова в стену хортов. Несколько из них, не удержавшись на ней, сорвались вниз, покрывая упавшее тело огромными тяжелыми каплями. А Руслана уже хватала плазмер и с разворота бросала гарпун тонкого луча в сторону Маккольна, одной рукой разрывающего горло Арданьяна.