Тарзанариум Архимеда - [162]

Все то время, пока Керчак колдовал над пультом, отчего на панелях зажигались все новые и новые группы огоньков, Кала встревожено гудела, мерцая своими гнойно-красными фотоэлементами.

— Мэм… Мистер… — в конце концов, не выдержала она. — Мэмистер, выполнение этой программы не может предусматривать ее однозначного завершения. Многовариантность последствий каждой ступени исполнения свидетельствует о том, что…

— Пасть… — бросил Маккольн и поправился: — Динамик заткни свой.

— Мэмистер, мэмистер!.. — загудели механические пчелы, но Керчак только плечами передернул.

— Подожди, Кала, — бросил он. — Не мешай. Многовариантность — это пластика живого осознания материи. — Голос Эллис. — Конечный вариант только один: освобождение от зависимости к лайстонам. Мне они тоже уже поперек горла. — Это уже Джон Арданьян.

Маккольн застыл, упершись взглядом в Керчака. Снова приступ?

Но тот, слабо дернувшись, уже продолжал спокойно работать над пультом. Только неуловимое напряжение продолжало сгущаться в помещении центра связи.

— Босс, я на месте, — раздалось из микрофонов. На центральном экране напряженнолицый Ларсен замер в ложементе. Одна рука — возле сенсоров управления двигателями, вторая — возле управления бортовыми плазерами. Правильная позиция.

На меньшем экране, расположенном слева от центрального, появилось изображение близкого волнистого горизонта, подсвеченного неясным мерцанием, застывшим над ним. Маккольн уже знал, что это такое.

На втором экране, справа, появилось изображение лунной поверхности, иссеченной контрастными, до боли в глаза, тенями от неровностей и небольших глыб. А возле одной из них, скатившейся в нижний угол дисплея…

— Ольгард, — голос Маккольна стал напряженным, как атмосфера в помещении, — Ольгард, брат, разверни немного камеру.

На зернистой поверхности, выпаленной обнаженным Солнцем и вымороженной распахнутым космосом, четко выделялась цепочка следов босых ног. Мужского и женского размера. И вели эти следы за горизонт, в направлении тусклого свечения, угрожающего взорваться оранжевым пламенем при малейшей попытке нарушить его спокойствие.

— Та-а-ак, — протянул Маккольн, — вот и наши затерявшиеся друзья. Куда же это их понесло, болезных?

— Может, посмотреть? — шевельнул губами на экране Ларсен.

— Посмотреть, посмотреть, — передразнил его Маккольн. — Только сунься, гляделки-то сразу вылетят.

— Нельзя. Нельзя, — заволновалась Кала. — Опасно. Для Виктора. Для юной леди.

— Черт его знает, может и не опасно уже, — хмуро произнес Керчак. — Сказано же: последние сутки лайстоны людей на дух не переносят. Так что…

— Может радикальным образом посмотреть? — снова спросил Ларсен. — Чтобы, значит, все вопросы сразу решить.

— Может… — неуверенно кивнул было головой Маккольн, но в это время Кала не то, что заревела — заверещала:

— Опасно. Опасность. Для Виктора. Для юной леди.

И, набирая скорость, всей своей огромной массой покатилась прямо на Маккольна. Тот начал было группировать свое, ставшее за последний час каким-то пластилиновым, тело, но Керчак огромным пауком уже прыгал на спину робота, что-то там открывал, что-то там нажимал, и через несколько мгновений черная металлическая глыба замерла в каких-то двух метрах от пульта. Только последние гаснущие блики пробегали еще по потемневшим фотоэлементам. Верещание прекратилось так же внезапно, как и началось. Пчелы сдохли.

Дверь центра внезапно резко отошла в сторону, и два ртутных красавца скользнули внутрь помещения. Каким образом Керчак связался с такотанами, Дэн так и не понял. А те ловко перевернули Калу на бок, легко подняли ее и потащили куда-то в недра механического муравейника, каким Маккольну на мгновение представился весь этот комплекс.

Керчак провел их взглядом и повернулся к Дэну. Смотрел, впрочем, он не на него, а на экран. Комментировать поведения Калы он не стал.

— Ну, что? — посмотрел на него Маккольн. — Я вывожу «Республику» из-за горизонта и отключаю лайстоны?

Киборг не ответил. Он молча изучал цепочку следов, тянущуюся за горизонт. Горизонт Ойкумены.

— Осмотреться не желаешь? — шевельнул, в конце концов, верхними конечностями.

Маккольн задумчиво наморщил лоб.

— Да оно не мешало бы. Но времени у меня нет совершенно. На Земле, наверно, и так волнуются.

— Осмотреться нужно, — набычился Керчак. — Меня Земля твоя меньше всего интересует. К тому же, тебе все равно, а у меня, и действительно, Виктор там. Толка от него, сейчас, конечно, не много, но…

Ноток Эллис или Джона в его голосе не слышалось совершенно.

— Но восстановление контроля над комплексом сейчас гораздо важнее, — заметил Маккольн. — У меня тоже землянка там, — напомнил. — Короче, я вывожу «Республику».

— Подожди, говорю! — рявкнул Керчак. — Осмотреться нужно. Я сейчас туда пару хортов запущу, а потом уже соображать станем.

Он снова склонился над пультом, быстро работая сразу четырьмя руками. Словно паутину какую-то плел.

Мягким светом заструилась группа совсем небольших экранчиков, на которую раньше Маккольн не обращал внимания. Из их потусторонней темноты внезапно выпрыгнула полоска крупнозернисто наждачной поверхности. Поверхность имела какой-то сплющенный вид, протянувшийся к черному горизонту. Словно верхняя часть экранов оставалась не включенной. Только через секунду Дэн понял, что видит Луну с точки обозрения хортов.