Тарзан в Пеллюсидаре - [53]

Тарзан много раз ел, много раз спал и принял участие в нескольких охотничьих вылазках вместе с кловианами. Он прибыл в Клови в полдень. Сейчас тоже был полдень, если судить по положению солнца на небе. Как давно он находится здесь? Месяц? Год? Кто знает? Присев на корточки возле костра, человек-обезьяна непринужденно беседовал с Марель, занятой приготовлением пищи, и Уланом, когда со стороны тропы, ведущей в деревню, раздался свист, свидетельствующий о приближении большой группы дружественных воинов. Мгновение спустя на тропе появился бегущий со всех ног подросток.

— Это Томар, — заметила Марель. — Уж не Карб ни вернулся?

Подросток добежал до середины широкого карниза, над которым располагались пещеры Клови, и остановился. Постояв немного с драматически поднятой вверх рукой, он дождался тишины и заговорил.

— Карб возвращается! Он ведет победоносных воинов Клови, захвативших самую прекрасную девушку Зорама. Слава великому воину Карбу! Слава бесстрашным воинам Клови!

Позабыв про домашние дела, все племя высыпало наружу, чтобы насладиться зрелищем возвращающихся воинов. Вот они показались из-за поворота и вышли на карниз — двадцать вооруженных мужчин во главе с Карбом. Один из воинов вел на кожаном поводке молодую девушку со связанными за спиной руками.

Главный интерес человека-обезьяны привлекла фигура Карба. Именно от него во многом зависела его собственная судьба. Несмотря на молодость, Карб успел прославиться и с его мнением считались в совете старейшин племени. С виду он являл собой образец мужской силы и красоты, свойственной, впрочем, большинству горцев. Лишь тонкие, злые губы, да холодный равнодушный взгляд портили первое впечатление.

Переведя взгляд с лица Карба на лицо плененной девушки, Тарзан был поражен ее красотой. Мальчишка Томар был недалек от истины, когда утверждал, что воины привели с собой самую прекрасную девушку Зорама. Тарзан подумал, что ни в этом, ни во внешнем мирах, ему еще не доводилось встречать столь ослепительной красоты.

Стоя в центре площадки, Аван встречал возвращающихся. Он с одобрением высказался о пленнице и внимательно выслушал рассказ Карба о наиболее важных моментах экспедиции.

— Мы незамедлительно соберем совет, — объявил вождь, — чтобы решить, кому будет принадлежать девушка, а заодно и еще один вопрос, который мы отложили до твоего возвращения, Карб.

— Это еще что такое? — подозрительно осведомился Карб.

Авал указал на Тарзана.

— Этот чужеземец просит принять его в наше племя и считать одним из нас.

Карб холодно глянул в сторону человека-обезьяны. Лицо его омрачилось.

— Почему его сразу не прикончили? — недовольно спросил он. — Если позволишь, я сам с ним сейчас разделаюсь раз и навсегда.

— Не спеши, Карб. Этот вопрос может решить только общий совет воинов.

— Как угодно, — пожал плечами Карб. — Но если совет оставит его в живых, я убью его собственными руками. Я не потерплю чужака в деревне!

— В таком случае, я предлагаю собрать совет немедленно, — высказался Улан и добавил с нескрываемым сарказмом. — Заодно выясним, кто главнее, Карб или совет воинов?

— Мы долгое время ничего не ели и давно не спали, — напомнил Карб. — Мы должны хорошенько подкрепиться и отдохнуть, а то на совете могут возникнуть проблемы, требующие для своего разрешения всех наших сил, — при этих словах Карб многозначительно посмотрел на Улана.

Остальные воины тоже пожелали сначала поесть и отдохнуть, так что Аван вынужден был согласиться с их справедливыми требованиями.

Пленницу, еще не произнесшую ни одного слова с момента ее появления в деревне, передали на попечение Марель с наказом накормить и дать возможность отдохнуть. Ей развязали руки и отвели к костру перед пещерой вождя. Не садясь на землю, девушка с плохо скрываемым высокомерием огляделась вокруг.

Тарзана несколько удивило, что женщины Клови не проявили никакой внешней враждебности в отношении пленницы. У себя дома, в африканских джунглях, он не раз был свидетелем издевательств и побоев со стороны негритянских женщин, когда тем удавалось добраться до беззащитных пленников как мужского, так и женского пола. Когда он высказал эти соображения Марель, та улыбнулась и все объяснила.

— Ну почему мы должны относиться к бедной девочке плохо, если любая из нас может оказаться в таком же положении? Наши дочери в любой момент могут быть похищены воинами другого племени. Представь себе, что им станет известно о жестокости женщин Клови. Ведь тогда они отплатят тем же, а кому от этого будет хорошо? Но есть и еще одна причина. Эта девушка останется с нами до конца своей жизни. В нашем племени не так много женщин, и все мы подруги. Так неужели мы станем обижать такую же женщину, как и мы? Разве станет наша жизнь счастливее, если мы будем ссориться между собой? Скажи, чужеземец, видел ли ты хоть раз среди наших женщин, скандалящих или хотя бы ругающих друг дружку? Правильно, не видел. И не увидишь, даже если проведешь среди нас всю свою жизнь. Я не скажу, что не встречала женщин со скверными характерами, но с ними у нас разговор короткий. Как мы убиваем для блага племени рождающихся калеками детей, так и изгоняем из племени скандалисток и сплетниц.