Тарзан в Пеллюсидаре - [148]

Он пожал плечами.

— Возможно, — сказал он. — Но я сомневаюсь. Однако, если когда-нибудь получится, я убегу вместе с тобой.

— Хорошо. Будем как можно ближе держаться друг к другу, спать в одно время, чтобы и бодрствовать в одно время. Кому из женщин ты принадлежишь?

— Рамп. Она зла, как самка джалока[4]. А ты?

— Я принадлежу Глак.

— Она хуже. Держись от ее хижины как можно дальше, когда она дома. Спи, когда она на охоте. Кажется, она думает, что рабам вообще не нужен сон. Если она обнаружит тебя спящим, изобьет до полусмерти.

— Милый характер, — заметил я.

— Да они все одинаковы, — ответил Зор. — У них нет никакой женской чувствительности, только черты самых низких и жестоких типов мужчин.

— А как их мужчины? — спросил я.

— О, они порядочные ребята, но боятся даже собственной тени. Впрочем, ты очень скоро поймешь, что у них есть на это основания.

Во время разговора мы продолжали работать, так как почти все время стражницы смотрели на нас. Они были расставлены вокруг деревни таким образом, чтобы все ее части были прикрыты от внезапной атаки, и при этом все работавшие в садах рабы находились под постоянным их присмотром. Стражницы были отличные надсмотрщики, не позволявшие нам ни на секунду сбиться с ритма работы. Если раб хотел пойти в хижину своей хозяйки, чтобы поспать, он должен был сначала спросить разрешение у одной из стражниц, и чаще всего получал отказ.

Я не знаю, как долго я проработал в саду вождя Глак. Мне ни разу не удалось выспаться; из-за этого я постоянно находился в полуобморочном состоянии от усталости. Пища была грубой и не сытной, а выдавали ее рабам далеко не щедрыми порциями.

Однажды работая в саду, я, будучи полуголодным, нашел в земле тубер и, повернувшись спиной к ближайшей стражнице, принялся грызть его. Несмотря на все мои старания делать это незаметно, стражница увидела, что я ем, и бросилась ко мне. Она вырвала у меня тубер и сунула его в свой огромный рот, после чего попыталась отвесить мне такую затрещину, которая наверняка свалила бы меня с ног, не поднырни я под ее руку. Это взбесило ее, и она снова попыталась ударить меня. И снова я заставил ее промахнуться; к этому времени она была переполнена яростью и выла, как апач, употребляя в мой адрес все гнуснейшие ругательства Пеллюсидара.

Она так шумела, что это привлекло внимание других стражниц и женщин из деревни. Вдруг она выхватила костяной нож и двинулась на меня с горящими от жажды убийства глазами. До этого момента я просто старался избегать ее ударов, ведь нападение на одну из этих женщин, как мне сказал Зор, означало верную смерть. Но сейчас все было иначе — она явно намеревалась убить меня, и я должен был что-то предпринять.

Как и большинство женщин племени, она была неуклюжей, медлительной, с массивными мышцами; любое движение, которое она собиралась сделать, легко предугадывалось, и для меня не составило никакой сложности увернуться от нее, но на этот раз я не остановился на этом. Изо всех сил я ударил ее правой рукой в челюсть, она упала и осталась лежать неподвижно.

— Тебе лучше бежать, — прошептал Зор. — Конечно, твой побег обречен, но, по крайней мере, ты можешь попытаться, а если ты останешься, тебя точно убьют.

Я быстро оглянулся, оценивая свои шансы, но шансов не было никаких. Женщины, бежавшие из деревни, уже приближались. Они могли сбить меня с ног своими пращами задолго до того, как я выбежал бы из радиуса их действия, поэтому я остался на месте; увидев во главе толпы Глак, я понял, что перспективы мои довольно унылы.

Женщина, сбитая мною с ног, пришла в себя и, покачиваясь, поднималась на ноги, когда Глак остановилась перед нами и потребовала объяснений.

— Я ел тубер, — сказал я, — когда эта женщина подошла ко мне, отняла его и попыталась избить меня.

Я увернулся от ее ударов, но она вышла из себя и едва не убила меня.

Глак повернулась к сбитой мною с ног женщине.

— Ты пыталась избить одного из моих мужчин? — грозно спросила она.

— Он украл еду из сада, — ответила женщина.

— Неважно, что он сделал, — прорычала Глак. — Никто не может избить одного из моих мужчин и не быть наказанным за это. Если я хочу, чтобы они были избиты, я делаю это сама. Может быть, это научит тебя не трогать моих мужчин, — с этими словами она размахнулась и сбила стражницу с ног. После этого она принялась пинать распростертую на земле женщину в лицо и живот.

Стражница, которую звали Ганг, схватила Глак за ногу и свалила ее на землю. За этим последовала одна из самых жестоких драк, которые я когда-либо видел.

Они толкались, пинались, царапались и кусались, как две фурии. От такой жестокости меня затошнило. Если это было результатом освобождения женщин из рабства и попытки сделать их равными мужчинам, то, как мне казалось, возврат в рабство был бы наилучшим выходом и для них, и для всего мира. Один из полов должен править, и мужчины по темпераменту лучше женщин подходят для этой работы. Конечно же, если полная власть над мужчинами приводит к подобной развращенности и ожесточению женщин, мы должны следить, чтобы они всегда находились в подчиненном положении по отношению к мужчинам.