Тарзан. Том 5 - [9]

Фигурально выражаясь, Тарзан не находился рядом с мчащимся автомобилем, Нума не мог его достать, и человек-обезьяна это знал. Он продолжал осторожно и тщательно закладывать вход, пока не лишил Нуму полностью возможности выйти наружу. Покончив с этим, он просунул голову в оставленную щелку, скорчил гримасу замурованному льву и продолжал свой путь на восток.

— Людоед не сможет больше лакомиться человечиной,— пробурчал он себе под нос.

Эту ночь Тарзан провел под нависшей скалой, без особых удобств, а на следующее утро возобновил свой путь, останавливаясь только на то короткое время, которое требовалось^ чтобы добыть пищу, то есть убить первое встречное животное, поесть теплого парного мяса, и утолить жажду. Дикие звери после еды ложатся спать, но Тарзан не мог себе этого позволить — утроба не должна была мешать его планам. В этом состояло одно и величайших отличий человека-обезьяны от его диких собратьев, обитающих в джунглях.

Звуки перестрелки впереди то возникали, то прекращались в течение дня. Он заметил, что ближе к рассвету гром пушек почти совсем затих. К полудню второго дня Тарзан нагнал войско, двигавшееся по направлению к фронту. Отряд был похож на партию налетчиков: солдаты тащили за собой коз и коров, с ними шли местные носильщики, нагруженные зерном и другой провизией.

Тарзан заметил, что на всех туземцах-носильщиках красовались ошейники. Отходящие от ошейников цепи сковывали негров попарно.

Воинская часть была составлена из местных жителей, одетых в немецкую форму. Офицеры были белыми. Никто не заметил Тарзана, хотя он следил за войском в течение двух часов, изучая порядки, бытующие в немецких частях. Он полагал, что эти знания ему пригодятся в дальнейшем при поисках убийц.

Тарзан рассмотрел опознавательные знаки на форме военных и убедился, что они не похожи на те, что были на убитом солдате в бунгало. Затем прошел вперед, пользуясь густым кустарником, для того, чтобы остаться незамеченным. Он набрел на немцев, но не стал убивать их, потому что убийство первых попавшихся немцев не было основной его целью на данном этапе. Сейчас для него было важно найти тех, кто погубил его жену. После того, как он рассчитается с убийцами жены и чернокожих вазири, выполнив свой долг кровавой мести, то уж тогда возьмется за такое «небольшое» дельце, как убийство всех немцев, что попадутся на его пути, а он знал — многим придется столкнуться с ним, ибо он будет охотиться за немцами настойчиво, как профессиональный охотник, преследующий зверей-людоедов.

При приближении к линии фронта войска становились все многочисленнее. Попадались мощные грузовики, воловьи упряжки с войсковым скарбом. Встречались раненые, бредущие по обочине, некоторых несли и везли в повозках. Он пересек железнодорожную насыпь на небольшом расстоянии от станции и увидел, что раненых доставляли на станцию для транспортировки в базовый госпиталь. Возможно, он располагался в Танге, на побережье океана.

Был уже вечер, когда Тарзан добрался до гор Парса. У подножия их был разбит военный лагерь. Приблизившись с тыла, Тарзан убедился, что лагерь плохо охраняется. Часовых на месте не было, а те, которые и были, явно проявляли недостаточно бдительности. Поэтому он легко смог пробраться после наступления темноты к палаткам с целью подслушать разговоры солдат и получить хоть какую-то информацию, наводящую на след убийц его жены.

Остановившись за палаткой, перед которой сидела группа солдат-туземцев, он уловил несколько слов, сказанных на местном диалекте. Эти слова сразу приковали к себе его внимание.

— Вазири боролись, как дьяволы, но мы лучшие вояки, мы их всех убили, а когда все были мертвы, капитан пошел в дом и убил женщину. Он вышел наружу и орал очень громко, пока все воины-вазири не были убиты. Младший лейтенант фон Госс, более храбрый, тоже кричал на нас очень громко. Он требовал, чтобы мы добили раненых и чтобы никто не ушел живым. Он заставил нас пригвоздить одного из вазири, который был ранен, к стене, тот умирал в мучениях, а лейтенант громко смеялся, видя, какие тот испытывает страдания. Все мы тоже смеялись — это было так смешно!

Как истерзанное животное, угрюмое и беспощадное в своем гневе, Тарзан скорчился в тени за палаткой. Какие мысли бились в его диком мозгу? Кто может дать ответ? Никаких внешних признаков переживаний не было заметно на красивом лице. Холодные серые глаза выражали только напряженное внимание.

Вдруг словоохотливый солдат поднялся и, попрощавшись с собеседником, пошел куда-то в глубь лагеря. Он прошел в десяти футах от человека-обезьяны и направился в противоположный конец стоянки. Тарзан последовал за ним и настиг болтливого мерзавца к тени кустов. Без звука человек-зверь прыгнул ему на спину, свалил на землю, одновременно сомкнув свои стальные пальцы на его горле — тот не успел даже вскрикнуть. Тарзан оттащил свою жертву, крепко держа за шею, в заросли.

— Ни звука! — предупредил он чернокожего, говоря на местном диалекте, после слегка ослабил стальную хватку. Полузадушенный попытался набрать воздуха в грудную клетку, ворочая испуганными глазами, чтобы увидеть, что это за существо, во власти которого он оказался, беспомощный, как ребенок. В темноте он увидел только смуглое обнаженное тело, склонившееся над ним, но он все еще с ужасом вспоминал страшную силу могучих мускулов, сдавивших его горло. Тот, кто утащил его в кусты с легкостью, как пушинку, был дьявольски силен. Если какая-либо мысль о сопротивлении и пришла негру на ум, он ее, видимо, сразу же отбросил, как явно безнадежную, и не сделал ни единого движения, чтобы попытаться бежать.