Несчастные создания все еще надеялись, что случится какое-то чудо и им удастся вывести отряд на верный путь. Они настаивали, что знают дорогу, и потому упорно продолжали плутать по сырому тропическому лесу, ведя людей по троне, глубоко вдавленной в почву и проложенной явно дикими обитателями джунглей. Здесь проходил слон-Тантор, пробирающийся с песчаных засушливых мест к воде. Здесь Буто-носорог, слепой в своем могуществе и гневе, ломился, не разбирая дороги, к водопою, а глубокой ночью огромные звери семейства кошачьих безмолвно крались под куполом нависших над тропой пластинчатых листьев лесных гигантов, пробираясь к поляне, где охотиться было лучше всего.
На краю поляны, неожиданно открывшейся глазам проводников, их исполненные страха сердце забились новой надеждой. И даже герр гауптман радостно перевел дух, так как, казалось, кончились томительные дни безнадежных странствий через дикие непроходимые джунгли. Широкое пространство, покрытое ковром колеблющейся от легкого дуновения ветра шелковистой травы, открылось взору, уставшему от созерцания бесконечного однообразия леса. Кудрявые кустарники, перемежающиеся с изумрудными лужайками, и река, заблестевшая вдали, показались европейцу небесной благодатью.
Гауптман Шнайдер с облегчением вздохнул, весело перебросился несколькими словами со своим лейтенантом, затем приставил к глазам полевой бинокль и внимательно осмотрел широкую равнину. Ничего подозрительного не заметив, он двинулся впереди отряда, указывая путь. Обойдя участок леса, мысом выдающийся среди ровного простора и оставив опушку за спиной, люди остановились в центре долины у речного берега...
— Однако мы счастливчики,— сказал Шнайдер своим компаньонам.
Лейтенант Обергатц тоже смотрел в бинокль, и его внимание привлек тот же объект, на который обратил свой взор старший по званию.
— Да,— сказал он.— Похоже на английскую ферму, должно быть, это и есть ферма Грейстоков, ибо другой такой нет в Британской Восточной Африке. С нами Бог, герр гауптман.
— Мы добрались до этих собачьих свиней как раз вовремя — пока они еще не знают, что их страна находится в состоянии войны с пашей,— довольно ухмыльнулся Шнайдер.— Пусть же они будут первыми, кто почувствует силу железной руки Германии!
— Будем надеяться, что они дома,— заметил лейтенант,— чтобы мы могли захватить ^озяина с собой. Когда будем докладывать генералу Крафту в Найроби — хозяин фермы нам не помешает, наоборот! Это будет действительно отлично! Какой успех господина гауптмана Фрица Шнайдера — он доставил знаменитого Тарзана, человека-обезьяну в качестве военнопленного!
Шнайдер победно улыбнулся и выпятил грудь.
— Вы правы, мой друг, сказал он.— Это будет большая удача, полезная для нас обоих, но помните — предстоит пройти долгий путь, чтобы встретиться с генералом Крафтом. Прежде чем он достигнет Момбаса, эти презренные английские свиньи с их чертовой армией достаточно попортят ему крови. Нам потребуется много времени, чтобы добраться до Индийского океана.
С такими мыслями и под такие разговоры небольшая, хорошо вооруженная воинская часть направилась по открытому пространству к уютной, содержащейся в образцовом порядке ферме Джона Клейтона, лорда Грейстока.
Но велико было разочарование немцев, когда они узнали, что ни Тарзана, ни его сына не было дома. Леди Джейн не имела представления, что Великобритания и Германия воюют между собой. Она встретила господ офицеров очень гостеприимно, дав приказание своему верному слуге-вазири Васимбе приготовить угощение для чернокожих солдат врага.
Далеко на востоке Тарзан, человек-обезьяна, быстро двигался, оставив Найроби, к своей ферме. В Найроби он получил известие о начале мировой войны, уже разгоревшейся в Европе. Осведомленный о вторжении немцев в Британскую Восточную Африку, он спешил домой, чтобы переправить свою жену в безопасное место. С Тарзаном отправилась группа чернокожих воинов. Они в пути были слишком медлительны, что не устраивало человека-обезьяну, так как он был великий мастер по части скоростных переходов по джунглям. Он использовал для этого ветви деревьев и лианы. На такое не был способен ни один самый сильный и тренированный человек в мире. Такой скорости можно было добиться, только пройдя «школу» Больших обезьян, где и получил свою необычную закалку Тарзан.
Когда необходимость требовала, человек-обезьяна сбрасывал с себя, как докучливую одежду, тонкий налет цивилизации. В один миг этот рафинированный английский джентльмен превращался в обитателя джунглей, обнаженного, ловкого и хитрого, словно зверь, и такого же свирепого. Тем более что его подруга была в опасности. Эта мысль не давала Tapзaнv покоя.
Он не думал о своей жене, как о леди Джейн Грейсток, скорее испытывал к ней чувства куда менее утонченные, зато более естественные — пуская в ход силу стальных мускулов, и как предписано законами самой жизни, он защищал ту, которую должен беречь и охранять. Для того ему даны мускулы. В эти минуты Тарзан не был уже членом палаты лордов. Перепрыгивая с дерева на дерево, без устали покрывая огромные пространства, несся к своей берлоге дикий зверь. Это была Большая обезьяна, преследующая единственную цель, исключающую всякие мысли об усталости или опасности.
