— О, пожалуйста, — взмолилась она, — если вам нужна жертва, возьмите меня, не троньте моего отца.
— Молчать! — приказал Чон, — если вы лгали, придет и ваш черед. Скоро мы узнаем.
***
После того, как Херкуф ушел, Тарзан и д'Арно отправились назад к Эшеру. У них не было ни плана, ни надежды. Если Эллен жива, она могла быть в Эшере. Если ее не было в живых, д'Арно не волновала его собственная судьба. Что касается Тарзана, он не очень заботился о своей жизни. Вдруг Тарзан насторожился. Он указал на пещеру впереди них.
— Одна из обезьян Унго только что вбежала в эту пещеру, — сказал он. — Давайте посмотрим. Мангани обычно не интересуется пещерами. Что-то необычное заставило их войти, посмотрим что.
— О, зачем беспокоиться, — спросил д'Арно, — ведь нам нет никакого дела до обезьян.
— Мне до всего есть дело, — ответил человек-обезьяна.
***
Брайен и Тааск пробирались по темному коридору и вдруг совершенно неожиданно для себя попали на зрелище жертвоприношения Грегори. При виде их Чон, истинный бог, задержал свой нож, занесенный над Грегори.
— Именем бога! — закричал он, — кто смеет мешать нам?
— Брайен! — закричала Эллен.
— Эллен! — он бросился через весь зал к своей сестре, но полдюжины жрецов бросились ему навстречу и схватили его. Другие держали Эллен, которая рвалась к брату.
— Кто эти люди? — спросил Чон.
— Один из них — мой брат, — ответила Эллен. — О, Брайен, скажи им, что вам не нужен их бриллиант.
— Не нужно, человек, — рявкнул Чон, — только оракулы говорят правду!
***
— Прекрасно! Необыкновенно! — воскликнул д'Арно, когда они достигли первого грота дворца Чона.
— Да, — согласился человек-обезьяна, — но где же Мангани? Мы ведь видели, как они вошли сюда. Я чувствую их запах. Они только что были в этой пещере. Но почему?
— Неужели у тебя нет души? — воскликнул д'Арно.
— Я не знаю об этом, — улыбнулся Тарзан, — но у меня есть мозг. Пойдем, найдем этих обезьян. Я чувствую и запах людей тоже. Но запах обезьян так силен, что он почти заглушает тот, другой.
— Я ничего не чувствую, — сказал д'Арно, следуя за Тарзаном.
***
Чон был вне себя от ярости.
— Хватит, больше не будет никаких помех! — закричал он. — Нужно задать оракулам много вопросов. Пусть будет тишина. Если оракулы заговорят, чтобы их услышать, нужна полная тишина. — Три раза он поднимал и опускал нож над распростертым телом. — Заговорите, оракулы. Пусть станет известной истина.
Когда он в последний раз занес свой нож над жертвой, огромные обезьяны с Унго во главе ворвались в зал. И снова жертвоприношение было прервано. Чон и его жрецы, очевидно, впервые увидели этих животных.
Вид стольких Тармангани и странные одеяния жрецов удивили и разозлили обезьян. Поэтому они сразу бросились в атаку, забыв приказ Тарзана.
Удивленные жрецы, которые держали Грегори, отпустили его, и он вскочил с алтаря и прислонился к стене в состоянии, граничащем с шоковым. Чон посылал проклятия и распоряжения, а остальные пытались сражаться с разъяренными обезьянами.
Зу-то и Га-ун увидели двух девушек, и Зу-то вспомнил, что Унго когда-то убежал с самкой Тармангани, поэтому, побуждаемый желанием подражать, он схватил Магру, а Га-ун, следуя за ним, — Эллен. И оба они скрылись со своей добычей. В растерянности они бежали по коридору, не зная, как найти выход, и попали в коридор, который вел куда-то наверх.
Прежде чем кто-нибудь был серьезно ранен, в пещере раздался властный голос:
— Дан-до, Мангани! — приказал он. Этот голос приказывал на языке, неизвестном никому из людей, и большие обезьяны тотчас же заюлили перед Тарзаном, который стоял у входа в зал. Даже Чон прекратил свои проклятия.
Тарзан окинул взглядом дворец.
— Мы все здесь, кроме Магры, Эллен и Лавака, — сказал он. — Лавак мертв.
— Девушки были здесь минуту назад, — сказал Грегори, поспешно надевая свою одежду.
— Наверное, они куда-нибудь спрятались, когда увидели обезьян.
— Эллен была здесь? — воскликнул д'Арно. — Она жива?
— Она была здесь, — уверил его Грегори. Брайен громко звал девушек по имени, но никакого ответа не последовало. Чон пытался прийти в себя.
***
Зу-то и Га-ун тащили свою добычу по узкому извилистому коридору, который закончился небольшим расширением с аркой, выходящей на озеро Хорас. Зу-то держал Магру за волосы, а Га-ун тащил Эллен за одну ногу. Обезьяны стояли в середине зала и оглядывались. Они не знали теперь, что им делать со своими жертвами. Они выпустили девушек и начали лопотать между собой. И пока они болтали, Эллен и Магра отступили к арке, находящейся над озером.
— Это самки Тарзана, — сказал Зу-то, — Унго и Тарзан убьют нас.
— Посмотри на их голую кожу и маленькие рты, — сказал Га-ун, — они уродливы и ни на что не годятся. Если мы убьем их и бросим в воду, Тарзан и Унго никогда не узнают, что мы их взяли.
Зу-то подумал, что это хорошая идея, поэтому он двинулся к девушкам, а Га-ун последовал за ним.
— Я убиваю! — прорычал Зу-то на языке больших обезьян.
— Я убиваю! — рявкнул Га-ун.
— Мне кажется, они собираются убить нас, — сказала Магра.
— Я только и надеюсь на это.
— Мы сами выберем себе смерть, — воскликнула Магра, — следуй за мной!
