– Король Гобред согласен на брак Малуда с его дочерью? – спросил вдруг Блейк.
– Почему бы нет? Малуд – человек влиятельный. У него огромный замок, множество лошадей и прислуги, не менее сотни вооруженных людей, а также дюжина рыцарей.
– Многие ли рыцари имеют замки и свиту? – поинтересовался Блейк.
– Двадцать человек, – ответил Ричард.
– И как близко от замка Гобреда они живут?
– В радиусе трех миль.
– Кто еще живет в этой большой долине?
– Слышал о Богуне? – вопросом на вопрос ответил Ричард.
– Слышал и довольно часто. А что?
– Он именует себя королем, но мы его таковым не признаем. Он живет со своими сторонниками в другом конце долины. Мы с ними враждуем.
– Я много слышал о большом турнире, к которому готовятся сейчас рыцари, и мне показалось, что в нем как будто примет участие и Богун со своими рыцарями. Это так?
– Верно. С незапамятных времен раз в году между Передними и Задними объявляется перемирие на три дня, начиная с первого воскресенья поста, во время которого и проводится большой турнир. Один год состязания устраиваются на равнине перед Ниммром, а в другой – перед городом Сеполькро.
– Передние и Задние? Что за чертовщина? – спросил Блейк.
– В общем, это длинная история. Весной 1191 года Ричард Первый отплыл с острова Сицилии и направился к Акри, где должен был соединиться с французским королем Филиппом-Августом и отбить Святую Землю у сарацинов. Однако в пути Ричард задержался ради захвата Кипра, и когда войско направилось в Акри, на борту кораблей оказалось много красавиц киприоток, тайно вывезенных влюбленными рыцарями. Затем два судна потерпели кораблекрушение возле африканского побережья. Одним командовал рыцарь по имени Богун, а другим Гобред. Оба экипажа двинулись дальше на поиски Иерусалима и набрели на эту долину. Сторонники Богуна объявили, что обнаружили долину Святых Могил и что крестовый поход закончен. Они перевесили кресты с груди на спину в знак окончания похода и возвращения домой. Но Гобред считал иначе. По его мнению, долина эта вовсе не была долиной Святых Могил, а, значит, крестовый поход не был завершен. Поэтому он и его соратники оставили кресты на груди и выстроили город, а также замок-крепость у входа в долину с тем, чтобы воспрепятствовать возвращению Богуна и его людей в Англию до выполнения ими своей миссии. Тогда Богун обосновался в другом конце долины, где также возвел город и замок. И вот уже более семи веков потомки Гобреда, чтобы не запятнать честь рыцарства, препятствуют потомкам Богуна вернуться в Англию. Сподвижники Гобреда продолжают носить крест на груди, и потому их называют «Передними», сторонники же Богуна носят его на спине, отсюда и название «Задние».
– И вы намерены выступить в поход за освобождение Святой Земли? – спросил Блейк.
– Да, – отозвался Ричард, – а Задние хотели бы вернуться в Англию, но их надежды напрасны. Мы находимся в окружении крупных сил сарацинов, и нас слишком мало, чтобы победить их. По этим причинам мы и решили оставаться здесь. Как ты считаешь, это благоразумно?
– Ну, было бы весьма неожиданно, если вы заявились бы вдруг в Иерусалим или в Лондон, – проговорил Блейк. – Иначе говоря, Ричард, вам бы лучше оставаться здесь. Видишь ли, за семь с половиной веков в мире произошло много разных событий. Люди стали другими. Ты, кажется, не учитываешь этого. Допустим, ты нападешь на Иерусалим, так ведь сегодня никто, даже сарацины, не поймут причины.
– Ты рассуждаешь мудро, Джеймс, – сказал Ричард. – Кроме того, здесь наша родина и нам тут хорошо. Собеседники замолчали, погрузившись в раздумья. Первым тишину нарушил Блейк.
– Меня заинтересовал большой турнир. Скоро он начнется?
– Очень скоро, а в чем дело?
– Мне бы хотелось принять в нем участие. Я уже неплохо владею копьем.
Сэр Ричард скорбно посмотрел на него и покачал головой.
– Завтра ты умрешь, – с трудом выговорил он.
– Черт побери! Нельзя ли повеселее?
– Я говорю то, что у меня на душе, мой добрый друг, – ответил Ричард. – Как бы я ни сожалел, но чему быть, того не миновать. Единственное, что утешает меня, так это то, что ты держишься мужественно и встретишь свою кончину, как подобает доблестному рыцарю – не запятнав своей чести. Для принцессы Гвинальды мысль эта послужит большим утешением.
– Думаешь? – спросил Блейк.
– Конечно.
– А если я не погибну, она рассердится?
– Рассердится? Что-то я не понимаю.
– Ну, тогда огорчится? – уточнил Блейк.
– Не смей так говорить, – произнес Ричард. – И все же ни одна женщина не желает гибели своему жениху. Если тебя не убьют, то убьешь ты.
– Он что, ее жених? – спросил Блейк.
– Да, хотя официально о помолвке объявлено не было.
– Пойду прилягу, – оборвал беседу Блейк. – Раз уж мне суждено завтра погибнуть, то хоть высплюсь перед смертью.
Однако когда он растянулся на грубом шерстяном одеяле, сон как рукой сняло. В голову американца лезли тревожные мысли. С одной стороны, его беспокоила предстоящая дуэль с рыцарем из средневековья, но не только это. Больше всего его взволновало и разозлило известие о предстоящем браке между сэром Малудом и принцессой Гвинальдой.
Блейк корил себя за то, что проявил непростительную слабость, влюбившись в юную принцессу из средневековья, которая, судя по всему, ни во что его не ставила. Как теперь ему поступить с Малудом? Если он убьет рыцаря, то сделает несчастной Гвинальду, а если не убьет… Что тогда?
